Карты печали
Шрифт:
Она подала рукой знак слугам и Зал сразу превратился в место для пиршества. Мне пришлось вместо траурных гимнов играть танцы, и получившиеся в результате мелодии вызвали улыбку у Лины-Лании.
Было уже за полночь, когда нас, наконец, отпустили из Приемного Зала Королевы. Линни была совершенно без сил. Вплетенные в косы цветы давно увяли. Ее серое платье было так измято и покрыто пятнами, что, я думаю, даже Мар-Кешан не смог бы привести его в порядок. Глаза ее покрылись тонкими красными жилками, как ручейки сбегавшими к золотым серединкам. Конечно, я, привыкший к ночам
Прежде, чем скрыться в дверях, она обернулась.
– За все, что ты сделал...
– начала она.
Я быстро отвернулся. Мне не нужны были ее благодарность, или жалость, или что бы там еще я мог прочесть в ее усталых глазах. По правде говоря, я уже не был уверен, что мне надо от нее.
Она приняла отстранение как должное. Девушки Земель всегда так сентиментальны. Я стоял и слушал, как вдали затихают ее шаги.
Затем я повесил на стену плекту, и последнее дрожание струн тоже затихло. Этот вздох инструмента на стене всегда необыкновенно трогает меня. Я смахнул слезу и обернулся.
У входа посланец склонялся над ковром.
– Принц Б'оремос, - прошептал он.
По его набедренной повязке цвета радуги я знал, что его прислала Королева.
– Говори.
– Она требует тебя.
Кажется, я не очень удивился, но все же я почувствовал холодок в животе, а мои органы налились от притока крови. Меня призывали в первый раз... Я быстро осмотрел свое худощавое тело.
– Я готов, - сказал я и последовал за ним через залы.
Мы пошли не обычной дорогой для посетителей, а по Тропинке Удовольствия, ведущей к задней секретной двери Королевских Покоев. Стены были расписаны сценами близости обнаженных мужчин с обнаженными мужчинами или женщинами, хотя изображения обнаженной Королевы, конечно, не было.
Слуга вошел в дверь Удовольствия, но я сразу узнал ее. Как часто мы шептались об этом знаменитом портале, над которым был выгравирован девиз: Зажги огонь удовольствия у входа в пещеру! И я пытаясь представить, как и поколения принцев до меня, каково это - засевать Королеву, как ее длинные тонкие ноги обовьются вокруг меня, как я пробегу пальцами по темным плетям ее волом. Безусловно, это будет отличаться от потного совокупления с толстушками Земель. Королевы не потеют.
Лампы тускло горели; их маленькое пламя смягчалось цветным стеклом, закрывавшим их: оранжевые, синие и светло-зеленые, они напомнили мне морское побережье у Эль-Лалдоме. На потолке играли тени от шелковых драпировок, надуваемых порывами ветра.
Королева лежала, откинувшись на подушках, еще более темная, чем тени, плясавшие вокруг нее. Она не шевельнулась, даже не махнула рукой, чтобы подозвать меня. Ее рот мне не был виден, но она заговорила со мной тем самым придворным шепотом. Трепещущий, довольный, я думал, как ее королевский приказ отдается эхом в каждой комнате Эль-Лалдома.
– Подойди, Б'оремос, вспаши меня. Дай мне ребенка-девочку, чтобы мой род продолжался.
И я постарался. О, как я старался! Все позы, все слова и подходы, в которых я практиковался до этого и которым меня
Все это время она медленно дышала мне в ухо. Мне ни на миг не удалось вызвать в ней страсть.
И когда я закончил, трижды опустив свою монету в ее кошелек, она лежала так же неподвижно, как и вначале.
– Хорошо вспахал, - сказала она, произнося ритуальные слова. У нее даже голос не изменился, ни капельки не участилось дыхание, никаких признаков затихающего восторга. Потом она добавила так тихо, что мне пришлось нагнуться над ней, чтобы услышать:
– Твои энтузиазм и верность заслуживают похвалы.
– Моя Королева, - ответил я в бессилии.
– А теперь, - прошептала она, медленно поднимаясь на локте, - у меня есть для тебя задание, за которое ты только что получил первую плату.
– Моя Госпожа, - сказал я.
И она велела мне. Это должно было стать первым предательством.
ПЛЕНКА 6. СЕМЬ ПЛАКАЛЬЩИЦ. ЧАСТЬ 3
МЕСТО ЗАПИСИ: Королевский Зал Плача, Комната Наставлений.
ВРЕМЯ ЗАПИСИ: Двадцать Третий Год Королевы, Тринадцатый Матриархат,
Лабораторное время - 2132,5 г.н.э.
РАССКАЗЧИК: Плакальщица Королевы - помощницам, включая Лину-Ланию.
РАЗРЕШЕНИЕ: Без разрешения, с предварительной установкой микрофонов.
Голосовое включение.
– И здесь кончается Песнь Семи Плакальщиц, как она рассказывалась от Мастера к Мастеру, от поколения к поколению, от часа, когда сестры соединились, до сего момента, когда говорит мой язык. Я храню эти скорбные песни в моем сердце и памяти вопреки времени, чтобы, если придет час, вновь оплакивать нашу землю - как надлежит Плакальщице Королевы. Слушайте же, хорошо слушайте. Мое слово крепкое, крепче сна, крепче Чаши сна, крепче силы героев. Мой голос делает рассказ истинным. Слушать, помнить знать.
Итак, Пророки Ночи стали ходоками дня, шесть больших семейств: Земли, Луны, Звезд, Скал, Вод и Лучницы. И были они темны и выглядели мрачно. Истинно редкими были их улыбки.
Но из жителей Эль-Лалладии, Места Благословения и Радости, осталось двое, избежавших потопа. Было двое, которые укрылись от подымающихся вод, брат и сестра. Они закрыли себя в пустой бочке и выплыли на морские просторы.
Сто дней и ночей эти двое лежали скрючившись в деревянном чреве, под ударами вод. Единственный звук, который они слышали, был плеском волн об их жалкое убежище.
Но потом им показалось, что они услышали другой звук, грустные песнопения своих темных сестер, плачущих на вновь образовавшемся берегу. Тогда брат и сестра распрямились и вышибли крышку у бочки и явили себя перед стражами.
И когда их выловили сетями Вод и поставили на сушу, Пророки Ночи увидели, что эти двое не были похожи на них. Они были высокие, худые и светлые.
– Идемте, - сказали эти двое, - на свете есть еще другие песни, кроме погребальных. Еще есть свет, который пронзает ночь. Мы выше вас ростом, мы видим дальше. Мы худее, чем вы, мы бегаем быстрее. Наша кожа светлее, чем ваша, мы ближе к Свету.