Каскадер из Сингапура
Шрифт:
– Знаю. Я подарил ей пару штук.
– Сальваторе Коллизи, – обратился Смолл к котенку. – Когда-то давно, в Ньюарке его звали Желтые Гетры.
– Он все еще носит их, – вставил я.
– Что?
– Гетры. Только теперь они перламутрово-серые.
– Он всегда будет их носить. Хочешь знать, почему?
– Ладно, почему?
– Потому что у него мерзнут ноги. А тебя интересует, почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе? – он вернулся к зеленому креслу, сел и уставился на меня.
– Так почему у него мерзнут ноги даже в теплый день в Лос-Анджелесе?
– Потому что тридцать семь лет назад, когда
– Что произошло потом?
– Он выждал. Выждал, пока снова смог ходить. А потом начал действовать. Расправился со всеми. Одни угодили под автомобиль, других зарезали, третьих застрелили. Он потрудился на славу. Основательный парень, этот Коллизи, если уж что-то делает, то на совесть. Его труды не остались без внимания, Коллизи перебросили на Манхэттен, а затем сюда. С тех пор он здесь и живет.
– А Полмисано?
– Этот-то, – пренебрежительно фыркнул Смолл. – Джузеппе Полмисано, он же Джо Домино. Только что вышел из тюрьмы в Атланте, где отсидел шесть лет за торговлю наркотиками. Обычный солдат и не слишком умен. Хочешь знать, почему его иногда зовут Джо Домино?
– Почему?
– Ты заметил, как странно торчит у него левая рука, словно он не может ее разогнуть?
– Заметил.
– Так вот, его поймали как-то ночью, четверо, и сломали ему руку в четырех местах. Каждый по разу. А потом перерезали шею и оставили умирать. Только он не умер, хотя они повредили ему голосовые связки. Поэтому у него такой писклявый голос и он всегда носит свитера с закрытым горлом. На нем была водолазка, не так ли?
– Я подумал, что он просто хочет следовать моде. Смолл покачал головой.
– Нет, он носит их с тех пор, как ему перерезали горло.
Я отпил из бокала, ожидая продолжения. Смолл разглядывал пол, держа свой бокал обеими руками. Мне показалось, что он уже забыл о моем присутствии.
– Почему его прозвали Джо Домино? – я решил напомнить о себе.
Смолл даже вздрогнул от неожиданности.
– Почему? Видишь ли, все это происходило как раз после того, как Уоллес Бири [1] снялся в «Да здравствует Вилья!» Ты его видел?
– Видел.
1
Уоллес Бири – американский киноактер (1885–1949 гг.), фильм «Да здравствует Вилья» снят в 1934 г. (Панчо Вилья – крестьянский вождь в мексиканской революции 1910–1917 гг.)
– Помнишь сцену, когда Бири решает сэкономить патроны и выстраивает своих пленников по три или четыре в затылок друг другу? А затем убивает их всех одной пулей. Так вот, Полмисано, когда поправился, увидел этот фильм, и идея ему понравилась. Он поймал этих четверых, заставил их встать в затылок друг другу и убил всех
– Интересные у тебя знакомые.
– Тебе известно, откуда я их знаю.
– Да, ты мне рассказывал. А крестный отец Сачетти? Ты его знаешь?
Смол помолчал, уставившись в пол.
– Пожалуй, налью себе еще виски. Тебе добавить?
– Нет, благодарю.
Он поднялся и скрылся на кухне. Вскоре вернулся с полным бокалом, причем виски в нем на этот раз было больше, чем воды. Выпил не меньше половины, закурил.
– Крестный отец, – повторил я.
– В Вашингтоне.
– Совершенно верно. В Вашингтоне.
– Ты помнишь, как-то я рассказывал тебе о моем брате и о том, что он хотел, чтобы я закончил школу и так далее.
– Помню.
– Но я не говорил тебе, почему он этого хотел.
– Нет.
Смолл вздохнул.
– Хочешь верь, хочешь – нет, но я готовился к поступлению в колледж. И поступил бы. Можешь представить себе такое… в Восточном Гарлеме! – он невесело рассмеялся. – Только двое из нас готовились в колледж, я и другой парень – он и есть крестный отец Анджело Сачетти.
– Что-то я упустил нить твоих рассуждений.
– Давным-давно, за семь или восемь лет до твоего рождения, они провели совещание в Атлантик-Сити.
– Они?
Он недовольно посмотрел на меня.
– Ты хочешь, чтобы я назвал их?
– А разве у них есть название?
– Почему бы тебе не спросить у Эдгара Гувера? [2]
– А чего его спрашивать. Он называет их «Коза Ностра».
Смолл улыбнулся.
– Давай и мы придерживаться этого названия, хотя оно и не соответствует действительности. Но вернемся к совещанию.
– В Атлантик-Сити.
– Именно. Там собрались все. Костелло, Лучиано, Вито Геновезе, даже Капоне и его братья. Все, кто играл сколько-нибудь заметную роль. Они собрались вместе и решили, что должны реорганизовать свою деятельность. Поделить страну на районы, прекратить междоусобные войны, улучшить свой образ в глазах общественности. Они захотели стать респектабельными и пришли к выводу, что для этого, среди всего прочего, им нужны ученые люди. Речь зашла о том, кого направить в колледж. Мой брат был там и предложил мою кандидатуру, пообещав, что сломает мне шею, если я вздумаю бросить учиться. Костелло сказал, что и у него есть на примете подходящий парень, с которым он поступит точно так же. Были еще предложения, но в результате они остановили свой выбор на мне и парне, предложенном Костелло.
2
Эдгар Гувер долгие годы возглавлял ФБР.
Смолл помолчал, вновь отпил из бокала.
– Тот парень прошел путь до конца. Что случилось со мной, ты знаешь. Он же закончил школу, Гарвард, а затем и юридический факультет университета Виргинии.
– Он-то и хочет видеть меня в Вашингтоне? – спросил я.
– Он самый.
– Как он стал крестным отцом Сачетти?
– Анджело Сачетти – сын Сонни из Чикаго, а Сонни однажды спас жизнь этому парню.
– Я опять потерял нить.
Смолл тяжело вздохнул.
– Не следует мне рассказывать тебе все это. Не накликать бы на тебя беду.