Кастро Алвес

Амаду Жоржи

поучает тех, кому в будущем предстоит издавать законы: «Воздвигни новый храм,

однако не такой, который угнетал бы народ, но такой, который стал бы ему

пьедесталом». Он поучает, что народ, и только он, вечен и является властелином. «Не

попирайте народа-короля». Ибо, продолжает он, закон, который направлен против на-

рода и создан, чтобы служить немногим ценою крови многих, такой закон не может

долго существовать. «Народ разрушит ваш закон», если этот

закон душит свободу.

Факультет поражен словами этого юноши. Красотой его стихов, истиной его

утверждений. Аплодисмен-

1 Бенито Пабло Хуарес (1806—1872) — прогрессивный политический деятель

Мексики, индеец по происхождению. В 1858—1872 годах — президент Мексиканской

республики. Под руководством Хуареса мексиканский народ одержал победу над

франко-англо-испанской интервенцией и клерикально-помещичьей контрреволюцией.

53

там, похоже, нет конца. Преподаватели и аристократы не аплодируют. Пламенные

слова поэта зажигают пожар, который распространится по улицам и городам, по всей

стране. Эти слова в один прекрасный день приведут к освобождению от рабства, рож-

дению республики.

53

Преподаватели шокированы, студенты аплодируют, как никогда ле аплодировали

раньше, ибо сейчас Кастро Алвес восклицает:

Скипетр папский и тиару Отправляйте прямо в печь! Пурпур мантий пусть

прикроет Наготу бедняцких плеч!

И под конец он преподносит урок героизма, учит их мужественно умирать, потому

что, «кто падает славно в борьбе, попадает в объятья истории».

Огромное здание сотрясается от вибрации этого голоса, который здесь слышат

впервые. Никогда ничей голос не звучал так в этих стенах, никогда из этих окон не

вырывалось на улицу эхо таких слов. В этот августовский день случилось нечто

необычное.

То было в августе, подруга. В августе молодежь обрела Кастро Алвеса, своего

вожака и лидера. Она последовала за ним и никогда больше не покидала его. С тех пор,

подруга, с того далекого августовского дня все мы последовали за ним — и ге, кто был

юношами тогда, и те, кто юноши сегодня.

Пока существует свет и мрак, тирания и свобода, он будет нашим глашатаем и

вожаком, идущим впереди и прокладывающим нам путь.

О белый домик при. дороге, Любви, поэзи-и приют...

«Век» и большую часть «Рабов», книги для брата негра, свои поэмы страдания и

гнева, он написал в предместье Ресифе — Санто-Амаро, в белом домике, скрытом

среди цветов

на улице Лимы. Женщина, первая из тех, что поддались искушению его

любви и отдали ему тело и душу, заполнила собою этот домик, подруга. Ее звали

Идалина, она была прекрасна, у нее были нежные глаза и мягкий голос. Она любила в

лунные ночи петь поэту сентиментальные баркаролы. Идалина была первой его

возлюбленной.

Откуда она появилась? В один прекрасный день Кастро Алвес нашел ее, эту

женщину с печальными, кроткими глазами, которые он воспел. Она была почти

девочкой, чистой среди порока, веселой среди грусти. Достаточно было одного его

слова, чтобы она последовала за ним. Возможно, вначале она думала, что он невинный

мальчик из тех, что платонически

54

влюбляются в куртизанок. Но потом увидела, что он мужчина, только лучше

других. Мужчина, который в доступной женщине увидел робкую, хорошую девочку,

мечтающую о домашнем очаге, жаждущую любви.

Она жила на нищей улице отдаленного бедного квартала. Изящная, скромная

девочка с длинными распущенными волосами, в убогом, поношенном платье.

Мужчины предлагали золотые горы за ее маленькое грациозное тело, за ее молочно-

белые нежные плечи. И она переходила от любовника к любовнику, даже не различая

их, так как сердце ее было далеко от той любви, за которую платили деньги. Она была

почти девочкой и сама не знала, как это все с нею приключилось. Однажды человек

прошел мимо ее двери и поманил ее в прекрасный и счастливый мир. Ей было грустно

54

в бедном родительском доме, где хлеб добывался с трудом и радость была редкой. В

печали семейной нищеты ее красота была как жизнь, расцветающая в болоте, как

цветы на кладбище. За пределами ее квартала, ее бедной, скудно освещенной улицы

раскинулся шумный, полный соблазнов город Ресифе, где жизнь казалась прекрасным

даром. Время от времени в ее семью приходила одна женщина из города; это было

праздником для Идалины: она пожирала взорами платья гостьи и втихомолку

завидовала ей, мечтала носить такие же платья и быть такой же веселой.

Печальная улица засыпала в темноте, отдыхая от трудового дня, но Идалина не

могла уснуть в своей девической постели. Она грезила с открытыми глазами, грезила о

жизни, которая была так близко и так далеко — там, в городе; она мечтала о хорошо

одетых мужчинах, о женщинах со счастливой улыбкой. Ей на роду была написана

другая жизнь, город манил ее хлопанием пробок от шампанского, театральными