Касьянов год (Ландыши)
Шрифт:
— А кто же тогда проводит меня вечером до дома? Впрочем, поступай, как хочешь.
— Рассаживайтесь, друзья, — сказала Софья Андреевна. — Наташа, налейте гостям чаю. Не станем дожидаться остальных. Ну, что у нас сегодня?
Все расселись за столом, попивая чай с печеньем и с принесенными кем-то пирожками. Костя примостился в уголке комнаты.
Роза достала из сумки несколько листов с отпечатанным на машинке текстом: — В прошлый раз мы говорили про обыски у редакторов самиздатского журнала «Поиски», я составила
— Роза — геолог, сейчас уже на пенсии, — наклонившись над Костиным ухом, шепнула Наташа.
— А я, — сказал Николай, — написал «Приглашение к диалогу», обращение к властям с призывом вступить в разговор с инакомыслящими. А не только бездумно, без разбору карать их. Может быть, кто-нибудь тоже согласится присоединиться к моему письму.
— Сколько уже было подобных приглашений, — фыркнула Роза.
Оба машинописных текста передавали за столом по кругу. Взяв листочки, Наташа протянула их Косте. Они вышли в смежную комнатку.
— Никого из редакторов «Поисков» я не знаю, — сказал он, прочитав письма. — И о самом журнале в первый раз слышу. А вот «Приглашение» мне очень понравилось.
— Мне тоже, — ответила Ната.
— Его я готов подписать, текст хорошо написан. Спокойный тон, четкая мотивировка. И здравые предложения. Постепенное введение гласности, создание специального издания для диалога оппозиции с властями. Амнистия для политических, прекращение работы «глушилок».
Они вернулись в гостиную.
— Я Вашего письма подписывать не стану, — объявила Николаю Роза. — Надо не покорно просить, не смиренно приглашать к диалогу, а требовать. Прекращения гонений за мысль и слово. Освобождения всех узников совести. И наказания виновных в беззакониях.
— Так ведь я предлагаю не документ от имени нашей группы, — пояснил Николай. — Не нравится, — не подписывайте.
— Над текстом Обращения стоит поработать, — сказал молчавший до тех пор Натан Наумович.
— А мне письмо понравилось, — сказала Софья Андреевна. — Я его подпишу. Не как член группы, а как частное лицо.
В это время в дверях показалась немолодая, но модно одетая женщина с худощавым лицом, в очках. — Здравствуйте, Люся, — приветствовала ее хозяйка. — А мы уже подумали, что Вы не сможете приехать. Как Ваше здоровье?
— Меня должен был отвести сюда Эдик. У него сначала никак не заводился «Москвич». Кстати, под Вашими окнами уже стоит «наружка», целых две «Волги». Чувствую я себя неважно, давление скачет и временами жмет сердце. А от Андрея всем привет.
— Мы тут без Вас прочли составленный Розой документ от имени нашей группы. Про обыски у редакторов «Поисков». Он возражений не вызывает. А вот о другом письме, предложенном Колей, высказывались разные мнения.
— Ну, так давайте их сюда. — Закурив сигарету, Люся склонилась над документами.
Снова раздался звонок. — Должно быть, это Валюша
— А у нас только что закончился обыск, — объявила с порога девушка в брюках и светлой кофточке. — И у Шуры был шмон. Ваня, как только гэбэшники от нас ушли, помчался к ней.
Присутствующие обступили девушку с расспросами. — По какому делу? Протокол привезли? И что же у Вас, Валюша, забрали?
— Измучались? — сказала Софья Андреевна. — Присаживайтесь скорей к столу. Налейте Вале чаю покрепче.
— Протокол — вот, читайте. Забрали, как водится, разный самиздат и тамиздат. «Хронику». Сборник Сахарова. Первый том Гумилева, изданный на Западе.
— То есть его ранние стихи, написанные до революции. Ну, это явная антисоветчина!
— Еще принятый в прошлый раз документ нашей группы, который я чуть-чуть не успела допечатать. Вместе с пишущей машинкой. Так что работать мне пока не на чем.
— А что у Шуры?
— Еще не знаю. Ваня, если успеет, может быть заедет попозже. А документ нашей группы, — вот он! — Валя достала из сумки и с торжеством подняла над головой несколько сколотых скрепкой листков.
— Так ведь его забрали?
— То была вторая закладка. А первую я успела допечатать до их прихода и — словно что-то толкнуло меня — удачно спрятать.
— Молодчина. Только все равно Вас теперь затаскают на допросы.
— К этому я привычна. Не впервой. А что сегодня у нас?
— Приняли документ о «Поисках», прочтите и скажите свое мнение. А другое письмо, которое принес Николай, обсуждаем.
— Давайте их мне. Машинку я попрошу у кого-нибудь из знакомых. У меня сейчас всего безопасней, — бомба два раза подряд в одну воронку не падает.
— Так вот, насчет письма Николая, — резко произнесла Люся. — Андрей с подобными предложениями обращался к правительству почти десять лет назад. Никакого ответа. Кто как хочет, а я в этом участвовать не стану.
— Кто эта Люся? — спросил Костя.
— Елена Георгиевна, супруга А.Д., - шепнула ему Ната. — «Люся» — это ее домашнее имя, для близких.
— Жена Сахарова?
— Ну да.
Николай взглянул на часы и стал прощаться. — Приходится торопиться, — пояснил он. — Мне ведь сначала последней электричкой до Владимира, а там еще ехать на автобусе.
— Дайте мне, если можно, Ваше письмо, — попросила Наташа.
— Я отдал экземпляр Вале. У меня остался последний.
— Тогда я возьму его потом у Вали. Можно показать его хорошим людям?
— Конечно, кому хотите. Правда, это только черновик.
— Посмотрите, — обратился Николай к Софье Андреевне, подведя ее к окну. — Вон в передней «Волге» сидят те, кто меня «пасут». Увидите: как только я выйду, машина тут же поедет следом. Правда, у «Арбатской» моим «пастухам» придется выйти, чтобы не упустить меня в метро.