Ката - дочь конунга
Шрифт:
— Но, если это я, — тихо сказала она, — то ты должен бежать от меня в противоположную сторону.
— Я не бегу от судьбы, — ответил Светозар.
17
Всего этого Маше хватило, чтобы занять голову до утра, и уснула она опять с первыми криками петухов. Сквозь сон она слышала, будто ее кто-то зовет, но не могла понять, реальность это, или сновидение.
— Маша, вставай! Слышишь? Вставай! — Ката трясла ее за плечо.
Маша кое-как разлепила глаза.
— Что-то случилось? — пробормотала она.
— Ничего не случилось, — ответила Ката, — пора вставать!
— Еще
— Вставай! На торг пора!
— Куда?
— На торг! — настаивала Ката, — ну, вставай же!
— Зачем?!
— Вставай! — Ката сдернула с Маши толстое одеяло, — сама все увидишь!
На торговую сторону отправился целый поезд возков, сопровождаемый всадниками. Люди, завидев их, останавливались, прижимались к воротам, а когда оказывались рядом, то кланялись, снимая шапки. Ехать было недалеко, Маша крутила головой, с любопытством рассматривая все вокруг. Когда остановились, девушки с няньками и прислужницами вышли на крытые сосновым настилом дорожки. Рядом спешились и мужчины, отдавая поводья слугам. Маша огляделась — она уже многих узнавала, тут были и старшие княжичи, и княжны в окружении нянек и подружек, Магнус в сопровождении верных ему братьев. Ката в этот раз взяла с собой и няньку, видно чувствовала вину перед той, которая вырастила ее. Светислав старательно отворачивался и выглядел больным, хотя бодрился. Светозар один только раз поймал Машин взгляд, и долго смотрел, пока она сама не опустила глаза.
Вчера, когда она, задыхающаяся от избытка чувств, ввалилась в предбанник, Ката, сидевшая на лавке в исподней рубахе с распущенными волосами, чуть не свалилась от любопытства. Она допытывалась подробностей так настойчиво, что Маша сдалась и рассказала. Новость о том, что оба близнеца неравнодушны к Маше, возвела Кату в такой восторг, что она задыхалась от радости и щебетала какие-то глупости. Маше же было тяжело на душе. Она как-то в миг осознала, что вот, именно сейчас, она встретила мужчину своей мечты. Такого, которого она готова слушать и идти за ним. И все было бы прекрасно, не стой между ними расстояние в тысячу лет. Это осознание скребло в горле, от чего хотелось плакать. Ей казалось, что там, в двадцать первом веке она никогда не встречала таких вот мужчин, уверенных в себе, гордых и широких душой. Все те, что попадались ей, были какими-то мелкими, мелочными и вели себя как дети, а не как мужчины. Поэтому она не разделяла радость Каты, потому что радоваться было нечему. А еще она не собиралась поощрять Светозара. Незачем ему было страдать из-за нее, это было бы слишком жестоко. Поэтому она точно решила, как только найдутся кольца, уходить немедленно.
Тем временем, на торговой площади расставлялись столы, выкладывалась снедь. Торговые люди подходили, кланялись княгине и ее домочадцам, предлагали свое. Столы длиной несколько метров были сплошь уставлены посудинами с едой, очень вкусно пахнущей. Все это походило на шведский стол.
— Что это? — указала Маша на горшок с какой-то пищей из крупных зерен.
— Это- обетная каша, — ответила Ката, — сегодня великий праздник — день Иоанна Крестителя, кашей угощают нищих.
— А-а! — протянула Маша, — понятно!
Она и сама бы чего-нибудь съела, потому что на торг ее потащили ни свет ни заря, даже не позавтракав.
Закончив с официальной частью, княгиня направилась к торговым рядам. Все потянулись за ней. Здесь глаза разбегались от изобилия. В одной стороне продавали мед, воск и пеньку,
— Смотри, боярышня, — обрадовался ее вниманию торговец, — тут тебе и белка, и соболь, и горностай! Выбирай!
Маша поспешно отошла, возможно, здешние продавцы не были такими назойливыми, как в ее время, но шкурки, как подсказала Ката, продавались комплектом на целую шубу, и ей не хотелось будоражить торговые способности купца.
Зато в ряду с украшениями она задержалась надолго. Золота здесь не было. Но, зато, столы были уложены украшениями из серебра. Одни были совсем простые и неприметные, другие массивные, украшенные эмалями и камнями. Некоторые на вид были очень дорогие.
Дальше снова были ряды с едой, и у нее забурчало в животе. Важный толстый пекарь с сыновьями вынес навстречу княгине целый поднос вкусно пахнущей выпечки, и знатные гости начали со смехом разбирать угощение. Рядом стоящий пивовар мгновенно сообразил, и слуги тут же вынесли кружки с питьем. Маша попробовала — в кружках было что-то горячее, и, похоже, опять алкогольное. Видимо тут практикуют выпивать с самого детства. Она видела, как маленькая Анна тянулась к кружке, а девка-служанка помогала ей отпить.
Они еще долго гуляли по торговым рядам, в какой-то момент почти вышли на набережную, где на реке качались на волнах корабли иноземных гостей и лодки местных. Всюду шумели, перекрикивали друг друга люди. В одном месте особо толпился народ. Маше стало любопытно, что же такого там продают. Но, оказалось, здесь сидел не торговец, а слепой старик, совсем седой, а рядом с ним мальчик, играющий на гуслях. Мальчик перебирал струны, а старик медленно и распевно что-то рассказывал.
— Про что это он? — почти шепотом спросила Маша.
— Это старец Акамир, — ответил ей так же тихо Светозар, — он поет старИны и рассказывает сказки. А еще может видеть будущее.
От неожиданности Маша вздрогнула. Оказалось, Магнус с братьями подошел совсем близко, Ката обхватила руку брата и слушала как завороженная. Было видно, что девушка скучает по нему, среди круговорота ежедневных дел она не видит брата так часто, как хотелось бы.
Когда старик закончил, под ноги ему полетели кусочки серебра — местные деньги. Мальчик положил гусли и наклонился собрать заработанное.
— Будущее скажи! — выкрикнул кто-то, и старик уверенно повернулся на голос.
— Тебе не скажу, — ответил он, — ты не рад будешь своему будущему. И княгине не скажу, она сама все знает, и за себя и за своих домочадцев. А вот есть среди вас человек, ему скажу. Подойди ко мне сын заморского князя, сам-один князь и государь!
Магнус дернулся вперед, но братья встали один впереди, другой позади и не дали ему идти вперед.
— Пропустите, — махнул рукой старик, — не на этом месте встретит он свою смерть.
Магнус слегка раздраженно оттолкнул Светислава и подошел к старику.
— Говори, — произнес он, — какая у тебя для меня есть правда.
— Моя правда для тебя такова, — сказал старик, — скоро отправляться тебе в дальнюю дорогу. Твой отец давно пирует с предками, а твое королевство раздирают жадные вороны. Люди стонут и зовут на помощь. Один ты можешь собрать землю воедино, княжич.
Услышав слова про отца, Ката вскрикнула и зажала рот ладонью. Она побледнела и покачнулась. Маша схватила подругу под локоть, удерживая.