Катакомбы Кромоса

Баталов Сергей Александрович

Уплетая за обе щеки долгожданный «обед», они чуть не поперхнулись, когда услышали:

– Через четверть часа снимаемся с якоря и уходим в море! Пока вы были у родника, я заметила какое-то странное движение с другой стороны острова! – она показала рукой – с какой именно. – Оставаться здесь на ночь опасно. Да и недалеко от берега – тоже!

Свежий попутный ветер подхватил легкое суденышко, энергично понес его прочь от куска земли, вызывающего чувство тревоги у вдовы.

Примерно через два часа после заката к тому месту, куда днем причалил баркас Матт, вышли трое.

Это были мужчины – чумазые, оборванные, голодные.

– Ушли! – грязно выругавшись, сказал один из ночных островных странников. – Их счастье! Не ушли бы, кормили бы сейчас рыб своим потрохами.

Мужчины еще постояли немного на берегу, после чего, повинуясь окрику вожака, потянулись в глубь островка.

Один из трех мужчин был очень похож на сына вдовы, только заметно постаревшего. Смутное чувство шевельнулось в нем, когда он заметил вдалеке парнишку с отцом-рыбаком, носящим воду к незнакомому, явно – новому баркасу. Подросток был чем-то похож на его сына, оставшегося очень далеко, на континенте….

Однако, поразмыслив, мужчина решил, что от тоски по дому у него начинает мутиться рассудок.

С таким объяснением увиденного почти сразу согласились и его друзья по несчастью, так же, как и он, случайно спасшиеся во время сильнейшего шторма, правда – с другого судна.

– Что мы ищем, куда держим путь? – этот вопрос Заречнев долго не решался задать вдове, но когда она «сменила» пятый или шестой участок суши, со всех сторон окруженный водой, он не удержался.

Вдова не смутилась и не обиделась. Здесь, в море, она была полновластной хозяйкой, единоличной правительницей, которую Сашка и Талл обязаны слушаться во всем. Что, собственно, они и делали.

– Особые приметы, знак, подсказку! – ответила она, не выпуская из рук кормового весла. – Вы же помните, я говорила – мы с тем парнем, предводителем местных «лихих людей» росли практически вместе. Он тогда тебе правду сказал. Но не всю. Я тоже была маленькой девочкой, и тоже запомнила рассказы его бабушки.

Так вот, баба Малл говорила, что остров, на котором побывал тот рыбак, отличается чем-то от других. Есть в нем какие-то особые камни, которых нет на других островах. Она говорила их название, но я теперь не помню. Помню только, что должны быть на острове какие-то каменные ворота, которые никуда не ведут. А еще – вершина центральной горы, если смотреть на неё с нужной точки перед заходом Лакуса, блестит, как бы отражает его лучи. Но что это за точка, и где именно на побережье она находится, я не знаю. А бабушка Малл не говорила. Не хотела, или просто не знала….

– А сколько всего островов в этом архипелаге?

– Никто не знает. Сотни. Может быть – тысячи.

– Хорошо! Поставлю вопрос иначе: что за событие произошло, в результате которого тот рыбак потерял ногу? Почему я спрашиваю об этом? Мужчина с ампутированной ногой долго не протянет, если ему своевременно не оказать медицинскую помощь. Думаю, можно предположить, что между откусыванием ноги рыбаку и медицинской помощью ему должно было пройти не очень много времени. Бабушка Малл что-нибудь говорила о причине, по которой герой её рассказал лишился

конечности?

– Да, она сказала, что рыбака сбил в море самец Даррт, во время брачных игр.

– У этих животных, дартов, есть какое-то определенное место, где они играют в свои брачные игры?

– Есть! Свои супружеские танцы самки и самцы Даррт устраивают только один раз в год и только у одного острова….

– Как называется этот клочок суши?

– В том-то и дело, что этого не знает никто! Имя этого острова – самая большая тайна сообщества рыбаков и пиратов Кромоса. Почему? Во время брачных церемоний животные настолько увлечены друг другом, что подпускают посторонних на очень близкое расстояние.

Добыть Даррта в море практически невозможно. Они хитры и сильны. Но на мелководье, у острова, когда они поглощены друг другом…. С этой задачей справиться даже он! – кивок в сторону Талла.

– Значит…. Остается одно – искать то, что может быть похоже на ворота из камня. И эти ворота никуда не ведут. – подытожил человек. Вдова помолчала, удрученно кивнула. До наступления темноты никто из них троих больше не проронил ни слова.

– Есть предложение! – это было первое, что услышали от землянина его спутники на следующий день.

– Какое? – настороженно поинтересовалась рыбачка, хорошо помнившая, какие фортели способен выкидывать однорукий иноземец.

– Поискать остров там, где никто и никогда не бывает. То есть в самых неисследованных областях архипелага.

– Почему?

– Если бы остров, у которого брачуются дарты, находился где-то в оживленном месте, его вычислили бы очень быстро, и никакой тайны в нем не было бы. Но коль информация о нем много веков остается секретной, значит, сам остров находится так далеко от мест, которые посещают часто (или – редко!). То есть до сих пор никто случайно на остров не попал. Только – намеренно, в результате целенаправленных действий.

Есть в архипелаге зоны, участки, острова, на которые никто и никогда не ходит, даже случайно? Матт задумалась.

– Есть! – ответила он. – Таких островов три. Они находятся очень далеко от основной группы архипелага, расположены как бы наособицу. Предания говорят: добычи около них никакой нет; фруктовых деревьев – нет. Даже воду те, кто случайно проходил мило него, не смогли найти.

– Дарты там могут устраивать свои брачные игры?

– Даррты? Вполне! Думаю, эти острова идеально подходит для любовных игр морских исполинов.

– Тогда чего мы ждем? Пойдемте туда прямо сейчас!

– Хм! Это не так просто! От границы архипелага до островов – не меньше двадцати дней ходу, при хорошей погоде! И еще до этой самой «границы» идти дней десять. Нужно запастись продуктами. На одной воде мы долго не протянем! – она улыбнулась, мягко похлопала по доскам палубы.

…К очередному рывку через Океан все было готово через семь дней, три из которых занял поиск более-менее безопасного для обитания острова, а четыре – ловля рыбы и разных, страшных с виду, но вкусных морских гадов. Рыбу и «гадов» «окуривали дымом», говоря по-простому – коптили в полом стволе упавшего дерева.