Катер связи
Шрифт:
строг,
неумолим,
что вместе с ним
идут на бой за правду
и, умирая,
побеждают с ним.
230
ЧУДАК ГАСТОН
В Париже есть чудак Гастон
художник-пьюха.
Он любит летом —
на
и кверху —
брюхо.
Он гладит брюхо,
а оно
с тоской астральной
конкретной музыкой полно,
но и абстрактной.
Кругом гуляют буржуа
с камнями в почках,
собак откормленных держа
на золотых цепочках.
Ну, а Гастону лень вставать.
Бурчит:
«Эй, стервы,
шедевры надо создавать,
шедевры!»
Гастон газетку подберет,
от пальцев сальную,
а там —
уже который год! —
все то же самое.
231
Какой-то деятель
болтать
не унимается.
Гастон вздыхает:
«Вот болван —
чем занимается!
Власть —
небольшая благодать —
лишь портит нервы.
Шедевры надо создавать,
шедевры!»
Бредет Гастон по рю Драгон.
Штаны спадают,
и за людей,
за дураков
глаза страдают.
Небритый,
драный,
весь в грязи
от «кадиллаков»,
Гастон стучится в жалюзи
к рантье,
к делягам:
«Довольно
брюхо раздувать,
хлебать шербеты!
Шедевры надо создавать,
шедевры!»
Эй, буржуа,
войска в штыки!
232
Опять азартно
войною на особняки
идут мансарды.
За вами длинная деньга,
«владыки века»,
а за мансардами —
Дега,
Рембрандт,
Эль Греко.
Гастону —
знайте —
все равно
не быть смиренным,
и он один —
зато с Рембо,
зато —
с Верленом.
И над уродством вас,
калек,
всесильно
который век
с его колен
смеется Саския!
К чему парламент созывать,
вести маневры?!
Шедевры надо создавать,
шедевры!
?|д Е. Евтушенко
233
МОНОЛОГ АВТОМАТА-ПРОИГРЫВАТЕЛЯ
Я —
автомат в кафе на рю Жосман.
В моем стеклянном чреве пластинки на смотру.
Я на радость вам
и на ужас вам
целый день ору,
целый день ору.
Тишина опасна. Нелояльна она.
Чтобы ее не было,
внимательно слежу.
Мыслями беременна тишина.
Вышибалой мыслей
я служу.
Сам хозяин ценит
работу мою.
Ловко я глотаю
за сантимом сантим.
Запросы клиентуры
я
сознаю —
я ей создаю
грохочущий интим.
234
Вам Джонни Холлидея?
Сильвупле!
От слабости дрожит
соплюшка под Бриджит
Пластмассовыми щупальцами
роюсь в себе,
и вот он,
ее Джонни,
под иглой визжит.
Седенький таксист
присел на стул,
приглядываясь к людям,
будто к миражу.
Что вы заскучали,
месье подъесаул?
Я вам «Очи черные»
вмиг соображу.
Входит в дверь старушка.
С нею — мопс.
Кофе и ликеру?
Сильвупле, мадам!
Я вам перекину
в юность вашу мост —
арию Карузо
я поставлю вам.
Только иногда
о своей судьбе
тревожно размышляю,
тамуре запустя,
какую бы пластинку я поставил сам себе.
А я уже не знаю.
Запутался я.
15* 235
Может быть, ничто
до меня бы не дошло,
может быть, ничто
не пришлось бы по нутру
У автомата вкуса быть не должно.
За что мне заплачено,
то я и ору.
236