Катилинарии. Пеплум. Топливо
Шрифт:
– Но… это бессмыслица. Всем известно, что Помпеи существуют.
– «Всем известно, что…» – какая-то у вас пужадистская [21] логика. Худшего аргумента быть не может. Более того, из ваших слов можно заключить, что человечество прожило по меньшей мере шесть веков, ничего не зная о Помпеях. Экзамен не сдан, приятель.
– Но я, стоящий сейчас перед вами, видел Помпеи собственными глазами.
– Откуда я знаю, может, вы обманщик?
– Тех, кто видел Помпеи, миллионы.
21
Пужадизм –
– Может, это миллионы обманщиков.
– В вашу эпоху миллионы людей тоже видели Помпеи.
– В мою эпоху тоже были обманщики.
– А Плиний Младший – тоже обманщик?
– Я почти уверена. В 1995 году на ярких примерах было доказано, что знаменитые римские летописцы обожали дурить публику.
– Ну и горазды же вы чепуху молоть!
– Докажите.
– Объясните хотя бы, какой смысл этим людям – миллионам людей – врать вам о Помпеях.
– Смысл? Вы прямо как ребенок, Цельсий. Смысл тут ни при чем. Главное – удовольствие.
– Почему же тогда все они говорят одно и то же?
– Отличный розыгрыш, вот и все.
– А фотографии? Вы не видели фотографии Помпей?
– Монтаж. Плевое дело.
– А те, кто там побывал и пришел в восторг?
– Самовнушение. Или пропаганда.
– А если я отвезу вас в Помпеи посмотреть на руины?
– Я бы сказала, что вы прикинулись почтальоном Шевалем [22] . Что это вы со своими подручными сами потехи ради соорудили эти руины.
22
Шеваль Фердинан (1836–1924) – французский почтальон, создатель памятника наивной архитектуры, известного всему миру под названием Идеальный дворец почтальона Шеваля.
– Скажите, над кем именно вы насмехаетесь?
– А вы? Я просила вас прибегнуть к простой логике, чтобы доказать, что Помпеи существуют, а вы приводите какие-то жалкие гуманистические доказательства. Разве вам неизвестно, что ложь – общий знаменатель человечества? И вы хотите, чтобы я вам поверила?
– Берегитесь, еще немного, и у вас появится фингал под глазом.
– Ну конечно, когда у выдающегося ученого, чей коэффициент интеллекта приближается к 200, исчерпаны аргументы, он лезет драться. Цельсий, дружочек, в вас столько человеческого, что меня это успокаивает.
– Так вот чего вы хотели? Чтобы доказать, что я человек, вы изображали недоверие?
– Ничего я не изображала, и плевать мне на то, человек вы или нет. На самом деле я вас испытывала. И не без удовольствия констатирую, что вы проиграли. Потому что, если нет никакого логического
– Боюсь даже представить себе…
– Я верю, что Помпеи существуют, потому что они прекрасны.
– Красота – не критерий истины.
– Ошибаетесь. Истинно то, что прекрасно. Остальное – выдумки.
– Критерии красоты расплывчаты.
– Истины тоже. Существует лишь один закон: истинно то, что прекрасно. Фрина оправдана, потому что она прекрасна: ее красота внушает не сочувствие, а веру. Ее красота заставляет ей верить. И это правильно.
– Значит, я прав, что не верю вам, потому что вы некрасивы.
– А я права, что не верю в ваши шесть столетий уродства, о которых вы мне рассказали.
– Вы уже и в Историю не верите?
– С этой минуты я буду верить только в то, что прекрасно. Неважно, найдутся ли у меня последователи, однако я надеюсь, да, я очень надеюсь, что настанет великий день, когда люди наконец-то заметят, что эти тысячелетия кошмара были ложью, а нескончаемые ужасы – бредовой фантазией ущербных умов, и что, в сущности, ничего не было, не происходило, не существовало, за исключением редких, едва заметных вспышек красоты – несколько минут в Ионии (ой, простите, это же на юге!) или, например, встреча Данте и Беатриче.
– Почему именно их встреча, а не чья-нибудь еще?
– Потому что Беатриче было девять лет. Потому что Данте готовил апокалипсис.
– Вы надеетесь на апокалипсис, не правда ли?
– Тысячу раз предпочла бы конец света тому, о чем вы мне поведали. Впрочем, что мне мешает думать, что он уже произошел?
– Понимаю. Хотите вновь начать логическое состязание, чтобы я доказал вам обратное?
– Бесполезно, приятель. Все и так очевидно. Апокалипсис уже случился. Мир без Юга – несуществующий мир. Какое облегчение! Вселенной больше нет. Шутке конец.
– Раскройте глаза. Мир не погиб, потому что мы живы и мирно беседуем.
– Это еще вопрос. Вы мне кажетесь химерой, как и ваше голографическое одеяние.
– А вы сами? Не можете же вы сомневаться в собственном существовании!
– А что мне мешает? Знали бы вы, сколько раз я в нем сомневалась еще с детства! Если честно, я считаю себя такой же хрупкой, как и все, что меня окружает.
– Чего вы добиваетесь? К чему нас приведет это тотальное недоверие?
– К признанию очевидной истины, Цельсий, которую вы, похоже, скрываете от самого себя: произошел конец света. Все кончено.
– Да нет же! Ежедневно происходят миллиарды разных событий!
– Неужели? И каких же?
– Люди рождаются, умирают, сдают экзамены…
– Вот именно: ничего не происходит. Наступил конец света.
– Но в ваше время было то же самое!
– Возможно, конец света случился еще в мое время.
– Вы не дорожите теми, кого якобы любили.