Кай из рода красных драконов 4
Шрифт:
Сакал переменился в лице.
— Я думал, ты шутишь про яд, воин. Но это и в самом деле похоже на яд ютпы!
— Какие тут шутки? Твари напали на лагерь, пришлось отбиваться.
— И много у тебя таких трофеев?
Сакал понюхал яд, поднёс к горшку горящую лучину и указал мне на пламя — его цвет стал почти чёрным.
— Яд законсервирован правильно, — кивнул сам себе караванщик. — Это — большая ценность. Не меньше четырёх десятков монет, если будет плохой покупатель, а хороший даст и все пять.
«Ага, —
— А ты за сколько возьмёшь? — спросил я у Сакала.
— Яд мне нужен только под перепродажу. Но жадничать не стану, возьму за три с половиной десятка.
Может, следовало поторговаться, но я завис. Только сейчас отметил ещё одну странность — Сакал считал десятками!
Когда Незур сказал про три десятка монет, я и внимания не обратил. Но тут вдруг осенило — до вайгальцев монеты или обмен здесь могли предлагать только караванщики. А система счёта у них иная!
Это что получается? Ещё один мир? Без магии — я не заметил её у Сакала, но с зачатками математики?
Или это я преувеличиваю? И караванщики — как и вольные племена, верят в духов этих гор? Потому перевал их и пропускает?
Мда… Так или не так — со временем разберусь. Но ясно, что хватит резину тянуть. Надо переучивать своих на нормальный счёт. Прогоним вайгальцев, наладим торговлю. Караванный путь нам не даст умереть с голоду.
Отстроим крепость. Айнура посадим на трон, пусть страдает…
— Сколько у тебя яда? — перебил мои мысли Сакал.
— Шесть горшков, — не стал врать я. — Но тебе отдам пять. А для одного мне нужен другой покупатель.
— Колдун? — понимающе улыбнулся Сакал. — А не боишься, что не сумеешь сладить с таким покупателем?
Он решил, что я хочу проредить поголовье колуняк. Чтобы берега не теряли и боялись нас даже в городе.
— Да я только за вымя пощупать хочу, расспросить маленько, — пояснил я с улыбкой. — Странно ведут себя колдуны.
— Странно, — кивнул Сакал. — Говорят, вчера прибыл первый колдун с чёрным языком. Но заперся в юрте и никому на глаза не показывается.
— Мастер чёрного слова? — уточнил я. — Я слышал, что это — сын сестры императора, Нишай. У него на лице татуировка скорпиона.
— Лица гостя никто не видел, — покачал головой Сакал. — Пронесли в паланкине в первый каменный круг. Вывели, окружив плотно. Укрыли в юрте. Не к добру это. Говорят, Шудур очень зол, что высокий гость не почтил его визитом.
Я покивал. Про перевал не спросил — этот вопрос придётся задать колдуну.
Даже если у Сакала есть шпионы в каменном круге, вряд ли об этом говорят открыто. Иначе я бы услышал сплетни о перевале ещё в юрте, где ел и пил.
Потом я встал, вышел во двор к Мавику, отвязал горшки.
— Монет будет много, — предупредил Сакал. — Надо придумать, как прятать будешь?
—
— Заметно будет и на волке, — не согласился Сакал. — Может, есть надёжные люди в городе, чтобы переправить монеты партиями?
— А если часть яда ты мне сменяешь на ячмень и красивые бусы? — предложил я.
— Бусы? — удивился Сакал.
— У меня… — я осёкся — чуть не проговорился. — У Кая в лагере молодая жена. Совсем юная девочка.
— Бусы продавать не буду, — покачал головой Сакал. — Возьми в дар.
Он открыл один из сундуков — другой мебели в юрте и не бывает, достал длинную связку из хорошо обработанных жёлтых камушков.
Спросил:
— Знаешь, что это?
— Янтарь.
— Когда-то здесь кругом было море, — сказал Сакал задумчиво. — Пусть жена Кая носит бусы в память о том, что всё изменится рано или поздно. Исчезнут горы, уйдёт вода. Только наша душа бессмертна.
Я взял из его рук тёплые камни.
Мы сговорились по монетам и ячменю. Потом Сакал посоветовал мне, где поискать покупателя-колдуна: ранним утром на торговой площади. Колдуны из саха хоть и чванливые, всё равно приходят туда за свежими дарами гор — мясом, рыбой, дикими травами.
Сакал предложил мне ночлег, но нужно было ещё найти охотников, что обосновались в городе. И я, попрощавшись с караванщиком, выскользнул в кромешную тьму.
Мавика пришлось взять за шлейку на шее — бедняга совершенно ослеп. Мы двинулись в сторону колдовского круга камней, туда, где жались друг к другу жилые и заброшенные аилы.
Мне нужно было найти охотника, которого я спас из лап колдуна. Или передать ему весточку.
Я понимал, что поспать сегодня, скорее всего, не придётся, но это было не страшно. Страшнее то, что меня просто тянуло в круг колдовских камней.
Ведь если там и в самом деле Нишай — самое время перерезать ему горло, пока он не наболтал на мешок, подвешенный на дерево.
Глава 8
Нишай
Нишай оскалил зубы: улыбка — признак доброжелательности и отсутствия страха. Но мысли крутились в голове не самые радостные.
Нужно было срочно выяснить, кто этот мерзавец Кай, укравший дочь Нгайалая и вынудивший её к замужеству? Или колдун сам продал ему девчонку? Но зачем?
И что вообще происходит в этом странном месте?
Где Йорд?
Нишай ни разу не видел дюжинного волчьих всадников императора, но ему вполне хватало ума и зрения, чтобы разглядеть — фехтованием с мальчишками занимался не чёрный, а красный дракон!
Это был молодой воин из вражьего стана, судя по роскошной перевязи и ухоженным, заплетённым в косички волосам, — достаточно знатный. Он никак не мог быть Йордом!