Кай из рода красных драконов 4
Шрифт:
Тогда у Нишая ещё живы были его старшие братья — крепкие мальчишки, задиравшие худенького последыша.
Они смеялись над дружбой Нишая с девчонкой. Детям приходилось прятаться от них в зарослях у ручья.
Именно там Нишай первый раз услышал, как придворные шепчутся, планируя смерть ненавистных щенков сестры императора.
Если бы мальчик, поддавшись насмешкам, разорвал дружбу с девочкой — он не прятался бы в кустах и стал бы их первой жертвой.
Это был один из первых уроков в жизни Нишая — делай так, как хочешь ты сам! Именно
Но как понять, чего ты хочешь на самом деле? Не те, кто тебя воспитал, не страх, не привычки, а ты? Ты сам?
Игры в кустах с Нангай открыли Нишаю тайны тех, кто в глаза был с ним учтив и ласков, научили замечать ненависть в сладких улыбках придворных. Он выжил тогда, научившись не верить никому. Неужели сейчас придётся умереть?
А росток? Он же погибнет в руках этой глупой девчонки! Или достанется колдунам! Шудур найдёт и разорит весь этот заячий «лагерь»!
«Нет, — думал Нишай. — Ютпы не могли напасать просто так. Шудур упорен, он знает, что его враги живы и нащупывает следы! А Шасти и Кай, беспечные как птицы, клюющие ячменные зёрна, уже почти попали в клетку к ловцам!»
— Шасти! — позвал колдун.
Девушка не откликнулась, снова уткнувшись в книгу.
— Шасти, повернись! — зашептал он настойчиво. — Это важно! Семя мира нужно кормить. Обязательно кормить!
— Я кормлю! — сердито откликнулась Шасти. — Не мешай, я всё делаю правильно. Собираю нужные травы, говорю с ним каждый вечер. Здесь так написано.
— Этого мало! Семени нужна кровь мага! Много крови!
— Да глупости ты говоришь!.. — прошипела Шасти довольно громко.
— Почему глупости? — рассердился Нишай. — Глупость будет, если набухшая почка раскроется не так, как надо! Кривобокий мир — такого даже колдовские книги не знают! А мне — всё равно умирать, мне столько крови — без надобности!
— Вы о чём? — спросил Кай, открывая глаза.
Колдун замолчал сначала, но потом ответил на пару вопросов и этому «Каю».
Ну не мог мальчишка задавать таких хитрых вопросов!
Когда Кай наконец убрался из юрты, колдун попытался ещё немного поуговаривать Шасти взять его кровь для ростка мира, но ничего не вышло.
Девушка была так влюблена в своего Кая, что даже подумать не могла, чтобы поступить вопреки его болтовне!
Нишай перетерпел раздражение и начал вникать: какие страницы книги читает Шасти, как планирует поменять местами души охотника и его самого?
Книга лежала далеко, знаков было не разобрать, и он только перед костром понял, какую тактику выбрала Шасти. В общем-то, правильную, но требующую гораздо больше сил, чем было у худенькой девочки.
Колдун хотел сказать ей, что Анту-Ерыг — мужское заклинание, требующее опоры, силы, но промолчал. Но что это могло изменить?
Нишай понимал: девочка не удержит поток магической энергии. Она угробит всех троих — и себя, и охотника, и самого колдуна.
Колдуну было, в общем-то, наплевать и
Он стал крутить заклинание, соображая, как можно выровнять поток. Или хотя бы перекосить его на себя, чтобы его тренированная воля приняла то, что не сумеет удержать девушка.
Его питала надежда, что магия ушла не вся. Ведь был же проблеск?..
Нишай предложил Шасти поменять кое-что и заметил удивление в глазах охотника Акама. И только тогда колдуна обожгло страхом и… надеждой.
Глупый охотник подумал, что Нишай спасает его. А это значит, что присущая дикарям вера в справедливость не позволить ему отдать голос за то, чтобы колдуна убили!
Это был шанс! Шанс выжить!
Нишай быстро скользнул глазами по напряжённым лицам дикарей: Майман и Ичин проголосуют так, как решит Кай, Айнур и Чиен будут против. Значит, голос Акама может склонить весы в его пользу!
Надежда ударила больнее недавнего ожидания смерти. Колдуна бросило в жар, тело покрылось липким потом — неужели шансы спастись реальны?
Он взялся направлять Шасти, уже сообразившую, что колдун прав. Девушка умело расширила поток магической энергии, рассеяв её удар.
Однако заклинание всё ещё оставалось очень опасным, и Нишай решился. Он еле слышно прошептал несколько слов, и ощутил, что поток силы заколыхался. Слабенько, почти незаметно, но всё-таки…
Значит, ему не померещилось, когда он сигналил колдуну на драконе!
Мёртвая вода вытравила из него не всю магию. Она вымыла силу, но та постепенно скапливалась в самых дальних уголках души. И в самые отчаянные моменты можно было ощутить её слабую помощь!
Сила вернётся. Постепенно. И быстрее — если он сам вернётся в привычное тело. Главное сейчас выжить!
Нишай сосредоточился на потоке магии, что старательно формировала Шасти: он всё ещё был слишком тяжёл для девушки.
От напряжения кровь наполнила рот Нишая. Сила ломала его, выворачивая внутренности и разрывая сосуды.
Зря он обрадовался. Ему не вынести, его раздавит и…
И тут он увидел белое сияние. Белое-белое, как в снах Белой горы.
Сознание выскользнуло, он потерял себя и вдруг очнулся. И кривая улыбка пересекла окровавленные губы.
Получилось!
— Сапоги сними, — крикнул он охотнику. — Брось их в костёр! Никогда не бери ничего у колдунов!
Охотник растерянно улыбнулся и стал снимать сапоги.
Нишай обессиленно закрыл глаза. Дыхание сбилось, и силы покинули его.
Вокруг о чём-то говорили воины и дикари — Нишай почти ничего не слышал. В себя он пришёл только тогда, когда дело дошло до голосования.
И угадал: Ичин и Майман встали на одну сторону, Айнур и Чиен — на другую!
Йорд — он был слишком зол на колдунов — поддержал Айнура…