Кайл Соллей
Шрифт:
В общей сложности четыре дня ушли на подготовку. В следующий день я распрощался с монахами. Они обнимались как с родным. Давал указания по оплаченным объемам работ каменщиков, а ещё напоследок подарил в бюро стражников бочку пива и бутыль вина. На глазах у всех уехал из города, через те же ворота, что впервые приехал. И даже грустно вслед мне смотрел всё тот же стражник с копьем.
* * *
– Простите, что отрываю вас от раздумий.
Да. Когда это нужно, я использую свои способности на полную катушку.
Я висел, как гигантская летучая мышь, только головой вверх, возле тюремного окошка башни Карла. Залез со стороны глухого безлюдного переулка, безо всякой страховки,
Архитектор Серхио Джованни безмолвно взирал на меня из тьмы своего каземата с полнейшим изумлением. Он был грязен, вонюч, полугол, облачен в рубище (в недавнем прошлом, весьма солидного платья), на руках колодки, прикованные к внутренней стене. Бессмысленная мера, все равно из башни не убежать. Он отлично видел меня своими выпученными глазами, несмотря на ночь, однако был напуган. Или удивлён. Разговор не клеился. Я забеспокоился, как бы он не начал орать. Безлунная облачная ночь делала город темным, меня почти невидимым. Но вопли никак не входили в мои планы.
– Серхио, – сердито зашипел я, – вы там не тронулись умом в заточении?
Он отрицательно покачал головой.
– Можете говорить? Скажите что-нибудь тихонечко.
– Кто вы такой? – сдавленным хрипом ответил пленник.
– Не скажу. Тот, кто хочет поговорить. Кивните, если поняли.
– Как вы сюда попали? Чего вам надо? – вместо кивка прошипел он.
– Как попал, как попал. Приплыл на лодке, а сюда залез прямо по стене. А вы думали, на метле прилетел? Вы же в меру образованный человек, не задавайте идиотских вопросов. Я, собственно, зачем явился. Хочу предложить вам работу. Далеко, на севере. Как вы относитесь к северу?
Заключенный прохрипел что-то неопределенное, все так же внимательно разглядывая мою скромную персону. Приблизился, потянулся, чтобы потрогать, я не стал отстраняться, дал его грязным пальцам потрогать камзол. Вопрос остался без ответа.
– Серхио. Слышите меня? Дело необычное. Я хочу построить город. Натурально, площадь там, рынок, каланча, каземат. Но в наши дни найти градостроителя нелегко. Понимаете, стою один как скала в море беззакония и невежества, даже поговорить не с кем, посоветоваться. Допускаю, что и у вас знаний недостаточно. Но, по крайней мере, вы к свету истины стоите ближе всего. Поэтому. Предлагаю наняться ко мне. Вместе – возведем городишко. Поехали со мной, а? Что выбираете? Со мной, неизвестно куда строить поселение на голых камнях или останетесь ожидать горячий визит святой инквизиции?
Он вздрогнул всем телом, недельное нахождение в неволе выветрило безосновательный оптимизм и наполнило архитектора беспокойством ожидания своей участи. Протяжно вздохнул, звякнул цепью колодки.
– Сеньор! Если вы мне не мерещитесь, конечно, согласен даже на сделку с Дьяволом, в существование которого не верю. Готов с вами хоть в задницу, только убраться из проклятого заточения. Может и правда головой повредиться.
– Вы согласны?
– Лохматка Вельзевула! Да, конечно, я согласен, сеньор! Ну что за вопросы! Согласен на всё! Отдаюсь в ваши руки. Как намерены меня высвободить? Подкуп? Стражники весь вечер горланили песни. Ключи у бородатого Пьетро. О! Он ужасно портит воздух! Свинья!
– Хорошо. Не шумите, отойдите на пару шагов. Да, прямо
Местная технология не знает сварки металлов высокими температурами в месте их конечного использования. Решетка выкована целиком в кузне, в стену вмурованы четыре штыря с кольцами, другие кольца на самой тюремной решетке, а вместе скреплены уродскими коротенькими железными клиньями. И конечно всё давно проржавело. Имея молот можно выбить клинья. Громко, хотя и просто. А я использовал физическую силу. Упершись в стену, нечеловечески потянул ближайший ко мне край. Крепления выдержали. А вот два вмурованных штыря с шуршанием вышли из стены как гнилые зубы из челюсти. Решетка повисла как оторванный рукав.
Серхио, не ожидая ни минуты, высунулся наружу, будто умел летать. Пришлось нарычать на него, втолкнуть назад, залезть самому, наскоро сломать пополам толстенную доску-колодку. Цепь звонко упала. Потом крест-накрест стянуть его грудную клетку веревкой, завязать морским узлом, вытолкать и тихонечко спустить вниз. Времени разглядывать скудный интерьер камеры не было. Часто дыша, торопливо спускал архитектора в безлюдный переулок, когда мои органы чувств напряглись до предела. Несмотря на позднюю ночь, из-за угла появилась фигура. Проклятье! Безусловно, при наличии лишних сообщников обязательно поставил бы на «полундру» Снорре, но норд ждал меня в порту, а его сородичей сознательно не поставил в известность о побеге, так что сообщников катастрофически не хватало.
К счастью, Серхио тоже увидел чужака, прижался к стене как к возлюбленной девушке и замер. Секунда, другая, третья. Можно быстро спустить беглеца, прыгнуть и схватить бродягу. А что дальше делать? Убить? Он голосить станет. Труп найдут. Спрятать? Такого в моем плане не было.
Прохожий оказался пьяницей. Нетвердой походкой добрел до стены, уперся в нее лбом, закопошился и зажурчал содержимым мочевого пузыря. Христопродавец! Пассивный садомит! Не мог найти другого места? Впрочем, безлунная ночь не располагала к задиранию головы. Время тянулось. Бродяга покачнулся, дернулся и убрел дальше. Вроде даже исподнее не поправил. Шлюхин сын.
Выдохнув, завершил спуск Серхио, потом заторопился дальше по своему плану. Веревку не оставляю. Было бы проще скатиться по нему, защитив ладони кожаными перчатками, но я разрезал петлю под крышей, трос скользнул вниз. Цепляясь голыми пальцами за щели и уступы, ящерицей юркнул следом. Архитектор уже выпутался из петель, с отвращением сорвал, недовольно шипя, потёр плечо. Ну, допустим веревку мы унесем с собой, так что пришлось её поднять и всучить возмущенному беглецу.
Маршрут движения к порту проработан заранее. Только безлюдные необитаемые грязные переулки. Несколько минут быстрой ходьбы, один раз мы вступили во что-то подозрительное теплое. Вскоре, без единого слова мы очутились у широченной Гаронны. Южный причал. На одном из средних причалов вполголоса беседовали на похабные темы два морехода, обрывки фраз разносил холодный ветерок. У нужного причала, в укрытой лодке, не выпуская из рук вёсел, неподвижно сидел Снорре в местной рыбацкой одежде. Увидев нас, он шумно, словно тягловая лошадь, выдохнул, приподнял парусину, и мы скользнули на днище старой неказистой грузовой лодки. До недавнего времени она возила мясные туши, так что пахла не очень. Зато всё ещё крепкая. Норд, повозившись, отвязался от причала, тихонечко оттолкнулся. Греб один. Мы лежали. Вернее, я лежал смирно, а Серхио выгнулся дугой, сделал щель под парусиной и разведывал местность. Пусть развлекается. Мы направлялись вверх по реке, на юг, где никого по ночам не бывает.