Кайтусь-чародей
Шрифт:
«Ладно, пускай пишут. Меня это не касается».
Перед рестораном стоит толпа. Люди толпами бегут в Лaзенки. Кайтусь протискивается сквозь любопытных, устало, медленно бредёт домой.
Стукнул он себя пальцем, и вот уже в старом своём пальтишке, с шарфиком на шее входит в ворота.
И очень ему тревожно, как отнесутся родители к тому, что его так долго не было дома.
Глава 8
Скандалы, каких свет не видел. Всё перепуталось:
Мама расплакалась, а отец рассердился:
— Где ты пропадал столько времени?
— Погода такая хорошая, — отвечает Кайтусь.
— Ага, хорошая погода, и ты полдня шляешься неведомо гдe. Мы уже думали, что на тебя опять накатило. Ты же обещал, что сразу после кладбища пойдёшь домой. Я тебя там искал. Как тебе не стыдно?
Опустил Кайтусь голову и уже не оправдывается. Ему действительно стыдно: он не сдержал слова.
Папа что-то ещё говорит, но Кайтусь уже не слушает.
Так всегда и бывает: когда взрослые очень рассердятся и ругаются, ребёнок со страху перестаёт понимать, что и почему они кричат. У него в ушах и в голове один шум. Он только ждёт, когда всё кончится и выпорют его или нет.
— Сегодня будешь сидеть дома, а завтра — в школу. Хватит бездельничать. Если ты здоровый, учись. Ясно? — и папа, не попрощавшись, пошёл. Кайтусь остался с мамой.
Мама стала утешать его. Она такая добрая…
— Ну ладно, было и прошло. Ты ведь больше так не будешь поступать. Да и не твоя это вина. Не должна я была отпускать тебя одного на кладбище. Ты у нас один, вот мы и беспокоимся, чтобы с тобой чего не случилось. Да ты не бойся: ни в какую исправительную колонию мы тебя не отдадим. Папа это просто так говорит.
Успокоился Кайтусь.
— А в городе вроде какие-то беспорядки? Ты, наверно, там и был? — спрашивает мама.
Кайтусь прочёл ей вслух чрезвычайный выпуск.
— Так, так. Видать, опять война будет. Не дадут людям спокойно пожить. И прадед твой, и дедушка, и отец…
Тут Кайтусь начал просить, чтобы мама рассказала, как в сарае прятались повстанцы, а под дровами были укрыты книги и бумаги.
Что это были за книги, почему они считались запрещёнными?
Почему за книжки ссылали в холодные края? Может, осталась хоть одна такая книжка?
Давно уже Кайтусю думается что в этих таинственных книжках описывались способы, как побеждать врагов.
Мама рассказывает о прошлых войнах, а Кайтусь размышляет о будущей. Ему даже хочется, чтобы началась война. Потому что тогда-то он и сможет помочь, применить свои силы.
А потом вернулся папа, рассказал, что пишут газеты, что говорят люди.
— Похоже, чем-то скверным запахло.
Кайтусь долго не мог уснуть. Только начинает засыпать грану же грохот пушек, гул аэропланов, взрывы гранат и бомб.
Кайтусь своими чарами выигрывает сражения.
Ну, хорошо. У Польши есть Кайтусь. А вдруг у врага тоже имеются
Придумывает Кайтусь, какие небывалые пушки наколдовать, какие крепости построить, какие отдавать приказы, в какие латы, шлемы и противогазы одеть солдат.
«А может, полк великанов? А может, кавалеристов из железа на стальных конях?»
Отец пошевелился на кровати.
— Пап!
— Чего тебе?
— А что крепче — железо или сталь?
— Спи! — велел отец и что-то ещё пробормотал. Сердится.
Кайтусь заснул. Снова проснулся. Думает: «Завтра в школу. Все начнут приставать, почему убежал из дому, как было в больнице, требовать, чтобы рассказывал. Может, попозже выйти, чтобы в класс войти перед самым звонком?»
А может, ещё на месяц отказаться от своей чародейской власти? Нет, он уже не способен обходиться без силы, которая, правда, никакой пользы ему не приносит, но зато от него всё зависит. Да и необязательно же вытворять всякие глупости. Ему просто нужно придумать план действий.
Стратегический план.
Кайтусь не слишком хорошо понимает, что это такое, но чувствует: это необходимо, чтобы был порядок, чтобы совершать волшебства по плану и чтобы не огорчать родителей.
И он придумал способ, как уходить из дому, когда и на сколько хочешь, но так, чтобы мама и папа были совершенно спокойны.
«Создам двойника, точь-в-точь похожего на меня. Будут два Кайтуся: один настоящий — я, а второй — призрак, видение, мой двойник. Просто прекрасно получится. Попробую, потренируюсь и буду посылать двойника в школу либо оставлять дома. Тогда можно будет съездить в чужие страны, и даже надолго. Поеду путешествовать, поплыву на корабле, буду охотиться на диких зверей».
Думает Кайтусь, а перед глазами картинки из прочитанных книг, из виденных фильмов. Мысли и образы перепутываются, обгоняют друг друга. Одни образы чёткие, а другие как бы за пеленой тумана, одни близко, а другие далеко-далеко,
И уже спать хочется.
От подушки пышет жаром. Кайтусь то натянет одеяло, то сбросит. То сунет под голову руку, то вытащит. То на спину ляжет, то на бок.
Всё пытается заснуть.
— Вставай. В школу пора.
— Мгм.
— Ну, вставай, а то опоздаешь.
Кайтусь встал. Собрал учебники и тетрадки. Попрощался. Вышел. Папа всё так же сердитый.
За забором лесного склада Кайтусь сотворил двойника. Глянул на него, и как-то не по себе ему стало. Стоит перед ним точно такой же Кайтусь — ну, как будто в зеркало смотришь.
Идут они оба по улице. Остановились, и женщина говорит:
— Ты посмотри, как похожи! Мальчики, вы что, близнецы?
— А вам какое дело? — буркнул Кайтусь.
— Ты почему грубишь? возмутился мужчина.
— А чего она цепляется, не в своё дело лезет?