Казачество в 1812 году
Шрифт:
Вчерашнего числа отряд Главной армии взял в плен до 20 офицеров и до 2000 нижних чинов. Из сего Ваше сиятельство усмотрите, что потеря неприятеля неисчислима. Помощию всевышнего последует справедливое на врага наказание…
Всего пушек отбито у неприятеля от Бородинского сражения, с оставленными в Москве 26-ю, – 234 орудия, в том числе генералом Платовым 123 орудия».
3 ноября главнокомандующий сообщает атаману Войска Донского о том, что к Бабиновичам направлен армейский партизанский отряд (бывший ранее под начальством Винценгероде, попавшего в плен к французам. – А.Ш.) генерал-майора Павла Васильевича Голенищева-Кутузова,
Михаила Илларионовича в данном случае заботило то, как бы казачьи полки бывшего отряда Винценгероде «не отошли» к атаману Платову. Речь шла не о возможном его самоуправстве, а об огромном авторитете новоиспеченного войной графа среди донцов всех чинов и известном желании их сражаться с французами под знаменами «самого вихирь-атамана». Думается, что такие опасения генерал-фельдмаршала М. И. Голенищева-Кутузова были, как говорится, не беспочвенны. На войне бывает всякое.
…Когда Великая армия «дотащилась» до Смоленска, то в этот период бегства Наполеона из пределов России, по свидетельству мемуаристов, казаки теснили неприятеля уже со всех сторон. Они не только преследовали его и наносили удары с флангов, но все чаще и чаще преграждали ему пути дальнейшего отступления. Об одном из таких нападений платовских казаков рассказал в своем «Дневнике» дивизионный генерал маркиз Арман де Коленкур:
«Через час после прибытия в Корытню мы узнали, что в расстоянии одного лье от нас казаки только что атаковали небольшой артиллерийский парк и войсковой обоз, перевозивший трофеи, захваченные в Москве, а также императорский обоз, присоединившийся к этому парку, то есть тот, который мы только что обогнали.
Казаки воспользовались тем моментом, когда колонна была вынуждена остановиться и сдвоить запряжки, чтобы подняться на один из обледеневших холмов; между головой и хвостом колонны образовался разрыв, и немногочисленный конвой не в состоянии был оборонять всю колонну. Казаки захватили около 10 лошадей и фургоны императора, потому что объятые страхом возницы загнали их в овраг; казаки разграбили их, причем этой участи подвергся и чемодан с картами; они захватили с собой часть вещей, а все остальное разбросали.
Мы подобрали почти все, если бы новый налет, направленный против головы колонны, не напугал обозных до такой степени, что они бросили все, что могло помешать их бегству. Наши собственные солдаты, отставшие от своих частей, довершили грабеж.
Потом, когда было уже слишком поздно для спасения разграбленных вещей, мы узнали, что казаки скрылись как только показались наши войска. Артиллерия потеряла в этом деле половину своих запряжек; большая часть офицеров ставки лишилась своего багажа. Я был в том числе».
После этого налета казаков на «обоз его императорского величества», потрясенный случившимся (потерей части своих личных вещей и «московских трофеев» – то есть награбленных в Московском Кремле ценностей) Наполеон Бонапарт опять заговорил в своем окружении о «польских казаках», которые должны были прибыть, по его словам, в самое ближайшее время. «Польским казакам» предстояло защитить его отступавшую армию от «жалких арабов Севера», которых французы ниже рангом называли «степными осами» атамана Платова.
…Переписка главокомандующего с командиром летучего казачьего корпуса, самая оживленная, велась с выражением глубокой признательности графу М. И. Платову за его впечатляющие ратные труды. Донской атаман постоянно извещал генерал-фельдмаршала о новых победах, числе взятых
«Милостивый государь мой Матвей Иванович!
Благодарен Вам весьма за последний рапорт Ваш, повторяю благодарность мою за прежние успехи Ваши.
Теперь, кажется, по всем известиям, неприятель Смоленск оставил, и для того, на первый случай, ничего более от Вас не требую, как только чтобы всеми Вашими силами преследовать его хвост и вредить сколько можно сим способом. Ежели он где в силах остановится, мы все скоро соединиться можем для нанесения ему общего вреда.
Я с главным корпусом нахожусь теперь в четырех или пяти верстах от Красного, едучи от Смоленска по левой стороне дороги. Генерал Милорадович ближе от меня к Смоленску в семи верстах. Кои неприятельские корпусы в Красном, еще не знаем.
Вашего превосходительства покорнейший слуга Князь Г(оленищев) – Кутузов».
…В первых числах ноября наполеоновские войска оставили Смоленск, такой же город-погорелец, как и Москва. Вновь встал вопрос о преследовании по пятам бегущих из России французов. Ближе всего к Смоленску оказался, само собой, летучий казачий корпус.
…В боевую летопись казачьих войск России город Красный на земле Смоленской вписан действительной красной строкой. Именно здесь окончательному разгрому подвергся 3-й армейский корпус Великой армии прославленного маршала Мишеля Нея, которого император французов за высокие заслуги наградил титулами герцога Эльхингенского и князя… Москворецкого. То есть он в историю вошел как «принц Московский».
3 ноября главнокомандующий секретным письмом из Юрова известил адмирала П. В. Чичагова, двинувшегося с войсками от Пружан на Минск о ходе преследования остатков Великой армии после Красного на Смоленщине:
«Мы находимся в преследовании неприятеля. Завтра, то есть 4-го числа, буду я с главными силами армии близ Красного. Главный мой авангард – между Красным и Смоленском. Генерал Платов был в преследовании вице-короля италийского с его корпусом армии, от Дорогобужа на Духовщину, теперь, надеюсь, находится уже по Духовщинской дороге под Смоленском. Другой корпус легких войск, бывший Винценгероде, ныне под командою генерал-адъютанта Г(оленищева) – Кутузова, уже соединился с Платовым, и сей имеет повеление находиться с правой стороны ретирующегося неприятеля, то есть всегда со стороны Белоруссии, и быть в связи с генералом Витгенштейном.
По сей день неприятель еще Смоленска не оставил; известно это потому, что последний его корпус, преследуемый со стороны Москвы под командою вице-короля италийского, едва только вчера вступить мог в Смоленск…
По мобильному количеству легких войск, при мне находящихся, имею я много партий, предводительствуемых достойными людьми, коих назначение есть предупреждать неприятеля в его марше, и сей день есть уже таковые в направлении к Орше…»
…Преследование походных колонн корпусов Великой армии, бежавших на запад по Смоленщине своими путями-дорогами, велось неотступно. Летучие армейские отряды, казачьи полки и партии оказывались и впереди вражеских колонн, и сзади их, и на флангах. На какое-то время Смоленская губерния, лежащая в глубоких снегах, оказалась ареной вооруженной борьбы, итогом которой стали десятки тысяч павших и десятки тысяч плененных наполеоновских солдат и офицеров.