Казахские сказки
Шрифт:
ГЛУПЫЙ волк
ил на свете
— Сейчас я тебя съем.
— Ну, что ж, если такова моя судьба — я согласна. Но только я очень худа и стара. Если ты можешь подождать немного, то я сбегаю домой и пришлю тебе свою доченьку. Мясо у нее нежное, молодое.
Волк согласился, отпустил козу и лег под кустом. А коза побежала в стадо и рассказала про волка пастуху. Пастух дубиной отхлестал волка. Тот еле унес ноги.
В другой раз волк встречает овцу.
— Овца,— говорит он,— я сейчас тебя съем.
— Ну, что ж,— отвечает овца,— от судьбы не уйдешь, только позволь мне перед смертью потанцевать. Волк согласился. Стала овца танцевать вокруг волка. Танцует, а сама круги делает все больше и больше и, наконец, убежала. Опять остался волк без обеда. Бредет он дальше по степи. Лошадь пасется. Подошел к ней волк и говорит:
– — Лошадь, я тебя сейчас съем.
— Хорошо,— говорит лошадь,— только прошу тебя, начинай есть меня с хвоста, а голова пусть еще попасется.
— Ладно,— согласился волк и подошел к хвосту. Лошадь ударила его задними копытами. Тут волку
и пришел конец.
И*
ПОЧЕМУ У ЛИСЫ ДЛИННЫЙ хвост, А У ЗАЙЦА КОРОТКИЙ
м
сЖэ
<*lb
аныпе у лисы не было хвоста и она не могла заметать следов. Однажды волк забрался к ней в нору. Он хотел задушить лису. Но ей удалось спастись через другой выход. Побежала лиса в лес. Под деревом увидела зайца, у которого в то время был длинный хвост. Этот хвост мешал ему свободно бегать. Лиса поймала зайца.
— Возьми мой хвост,— сказал заяц,— тебе он пригодится, а мне не нужен.
Лиса согласилась. И с тех пор у лисицы хвост длинный* а у зайца короткий.
СОБАЧОНКА И КОШКА
горах скиталась голодная собачонка. К ней прибежал волк:
— Собачонка! Я тебя съем.
— Нет, серый,— говорит собачонка,— сначала ты накорми меня, а потом съешь.
— Ладно, иди за мной и не отставай.
Пошли они вместе и скоро увидели стадо коров. Волк говорит:
— Скажи, какие у меня глаза, уши, пасть и хвост?
— Твои глаза горят, уши прижались назад, пасть широко раскрылась, а хвост, как гибкий лозняк, согнулся между задними ногами,— отвечает собака.
— Теперь смотри, что я буду делать
И волк бросился
— Я сыт,— сказал он,— не хочу твоего мяса, прощай!
Собака осталась возле теленка и три дня питалась
его мясом. Но наконец ей наскучило, она пошла дальше и встретила голодную кошку.
— Кошка! Я тебя съем,— говорит собачонка.
— Нет, собачонка,— отвечает кошка,— сначала ты накорми меня, а потом съешь.
— Ладно, пойдем.
Скоро они дошли до табуна верблюдов. Собачонка и говорит:
— Скажи, какие у меня глаза, уши, пасть и хвост?
— Твои глаза тускло смотрят* уши висят* пасть раскрылась и высунулся твой язык, а хвост опустился вниз,— ответила кошка.
— Теперь смотри, что я буду делать.
И собачонка бросилась на верблюда. И когда она хотела схватить его за ногу, то получила сильный удар по голове и тотчас же сдохла.
ХРАБРЫЙ ОСЕЛ
адоело ослу поклажу носить. Вот и говорит он верблюду, своему товарищу:
— Эй, верблюд, надоело мне поклажу таскать: живого места на спине нет. Давай убежим от хозяина, станем жить вдвоем на воле, как вздумается.
Помолчал верблюд, подумал и говорит:
— Плохой у нас хозяин, верно: кормит дурно, работать заставляет много. Я бы и рад убежать, да как убежишь?
А у осла ответ наготове:
— Я все обдумал,— говорит он,— не беспокойся. Завтра хозяин повезет на нас соль в город. Сначала мы будем идти послушно и смирно. А как дойдем до перевала, так упадем на дорогу и притворимся совсем обессилевшими. Станет хозяин нас бранить, станет палкой колотить, а мы ни с места. Выбьется он из сил и'уйдет домой за помощью. Тут уж нам раздолье — беги, куда хочешь, только бы ноги не оплошали.
Развеселился верблюд:
— Вот хорошо ты придумал, вот славно. Так мы и сделаем.
Дождались они утра. Хозяин навьючил на них мешки с солью и погнал в город.
Пол дороги шли они, как всегда: верблюд впереди, осел за ним следом, а сзади хозяин с палкой. Достигли они перевала, осел и верблюд упали на землю и притворились совсем обессилевшими.
Хозяин давай их бранить:
“ Ах вы лентяи, ах вы лежебоки, поднимайтесь сейчас же, пока я вас палкой не отходил.
А оци и хвостами не повели, словно и не слышат.
Рассердился хозяин и ну их палкой дуть сплеча.
Ударил он верблюда тридцать девять раз — ничего, а как замахнулся в сороковой — заревел верблюд и вскочил на ноги.
— То-то же,— говорит хозяин,— давно бы так. А сам принимается за осла.
Ударил он его сорок раз — осел и не охнул, ударил пятьдесят раз — осел и не вздрогнул, ударил шестьдесят раз — как лежал осел, так и лежит.
Видит хозяин — дело плохо: должно быть, подыхать собрался осел. Велика беда, да что поделаешь. Снял он с осла поклажу, взвалил ее на верблюда и тронулся в путь.