Казанские "Тандерболты"

Слейд Стюарт

– Американец!
– звонкий детский голос раздался едва ли не раньше, чем появились первые признаки, но это было легко. Только огромная "Крепость" заставляла так дрожать землю. Затем повисла угрожающая тишина. Дети наблюдали за первыми очертаниями. Сохранят ли они свой авторитет? Будут ли им и дальше доверять зенитчики?

Затем пальцы указали вверх. Уже можно было рассмотреть первые самолёты. Репутация 18-й школы подтвердилась, в небе гудели "Летающие крепости". Первые группы бомбардировщиков летели над Казанью намного ниже, чем обычно. Их моторы ревели на полной мощности, так как каждая машина несла предельную нагрузку - топливо, бомбы и боеприпасы для пулемётов. Поэтому их скороподъёмность заметно упала. Отсюда их будут сопровождать P-39 и Як-9, "Тандерболты" присоединятся позже, как можно

западнее. Каждый километр на запад означает, что P-47 смогут дольше прикрывать бомбардировщики. Дети считали пролетающие над головами тяжёлые машины. Они видели достаточно много рейдов, и сразу увидели плотные боевые порядки из 18 самолётов, рядом с которыми шла группа из 21-го. Они знали, что 57 бомбардировщиков это малый рейд, 114 - средний, а 171 назначают на какую-то очень важную цель. Иногда появлялись огромные формации из 340 машин. Они радовали. Такой вылет уничтожит множество фашистов. Но сегодня, к изумлению детей, казалось, поток бомбардировщиков никогда не остановится. После каждой прошедшей группы на горизонте появлялись ещё две. Их общее число перевалило за три сотни, и продолжало расти. "Крепости" продолжали лететь над городом, когда самые первые из них давно исчезли из виду, а всего на запад направилось более шестисот тяжёлых бомбардировщиков. Тишина, упавшая на Казань после непрерывной пульсации двигателей, казалась оглушающей. Дети переглядывались, немного напуганные таким длинным потоком, понимая, что такое зрелище запомнится на всю жизнь и о нём ещё будут рассказывать собственным детям. Вид B-26, летевших туда же, уже казался незначительным.

Потом зазвенел школьный звонок, и день вернулся в свою колею.

17 августа 1943 года, над Хыркасами [245] , B-17E "Мемфисская красавица"

– Нужно больше мощности, - генерал ЛеМэй глянул на приборы, убедившись, что строй B-17 выровнялся на высоте 7300 метров. Этот эшелон, как и всё остальное касавшееся рейда, был выбран не просто так. Достаточно высоко, чтобы самые опасные немецкие истребители, FW.190 и Bf.109 существенно теряли резвость, зато "Тандерболты" с турбокомпрессором будут на пике тяги. Подъём был долгим и трудным. ЛеМэй знал, что B-17 загружены до предельного разрешённого взлётного веса, но подозревал, что многие бомбардировщики тащат и побольше. Экипажи, осведомлённые о более чем часе предстоящего полёта без прикрытия, запихали в самолёты все боеприпасы к пулемётам, которые нашли. Некоторые потрошили разбитые машины, снимая с них стволы. Очень расхожей была замена одиночных бортовых установок спаренными. Другие переделывали носы, устанавливая дополнительное вооружение, чтобы отражать атаки спереди. Так или иначе, но в скорости самолёты теряли.

245

Посёлок на Волге, сейчас - у западной окраины Чебоксар.

– У новой модели F усиленные двигатели, - полковник Альберт Кокс тоже периодически поглядывал на панель. Один из уроков: второй пилот должен быть готов немедленно принять управление, если капитан убит.
– 97-й "Циклон" в 1380 лошадей. Как раз из-за возросшего веса.

ЛеМэй знал, о чём говорит Кокс. B-17F строили с учётом первых результатов операций в России. Бортовые огневые позиции изменили и штатно оснастили спаренными установками. Нос переделали так, чтобы самолет мог нести ещё два 12.7-мм в верхней части носового остекления. В общей сложности 15 крупнокалиберных пулемётов. Так же укрыли дополнительной бронёй двигатели и установили непосредственно перед пилотами броневую переборку.

– По крайней мере, они исправили проблему перетяжелённого хвоста.

– Малыши прибыли. Оба-на, два из них серебристые.

"Тандерболты" выстраивались вокруг длинной череды бомбардировщиков. Красно-синие полосатые обтекатели 356-й истребительной группы были хорошо знакомы ЛеМэю и другим экипажам. Сине-белые полосы "Волчьей стаи" появились недавно, но репутацию Земке уже заработал. Потом появилась пара серебристых P-47. Оба состояли в 356-й, у них был красно-синий нос, но больше краски нигде не имелось. Серебристый оттенок серьёзно затруднял обнаружение самолёта - полированный дюраль

отражал цвет неба, и взгляд с него просто соскальзывал. ЛеМэй сделал себе заметку - стоит в будущем обдумать.

– Приготовиться к изменению курса, - штурман напряжённо работал над выдерживанием запланированного направления. Сразу со взлёта они приняли немного севернее и теперь проходили за Чебоксарами. Теперь следовало повернуть на юго-запад, чтобы оказаться прямо на юг от Нижнего Новгорода, и так пока не долетят до точки расхождения.

– Приготовиться к повороту на 247.

– Готов.

– Поворачиваем, - ЛеМэй потянул штурвал, и "Мемфисская красавица" плавно встала на новый курс, а следом за нею весь строй бомбардировщиков. Слётанность ещё была несовершенной, на повороте две группы из приданных выскочили из ордера, но старательно вернулись на место.

– Истребителей не видать, - Кокс вертелся в кресле, пытаясь смотреть во все стороны сразу.

– Сиди ровно. Стрелки скажут, когда они появятся. Но вряд ли скоро. Большинство передовых аэродромов колбасников уничтожено. В тактическом плане Люфтваффе отброшено назад. Дверь для нас открыта...

– Это главный стрелок. За нами на высоте идёт пара вражин.

Кокс покосился на ЛеМэя.

– Ну, началось.

Московский фронт, над Лысково, "Тандерболт-М" "5х5"

– Звено P-47М, уберите соглядатаев.

Голос по радио был спокоен и маловыразителен, но командные нотки в нём звучали предельно ясно. Такие парочки раздражали эскорт с самого начала применения подобной тактики. Сначала в качестве наблюдателей использовали обычные Bf.109, но после того, как истребители прикрытия всё-таки сбили несколько из них, на фронте появился I/JG3. Слабая скороподъёмность P-47 не позволяла им достать самолёты этого штаффеля, но теперь майор Янг, очевидно, рассчитывал на иное.

Эдвардс слегка толкнул ручку от себя, приготовившись сбросить подвесной бак и дать тягу до упора. На этом моменте ему не помешала бы третья рука - чтобы включить впрыск воды. Он вытянул шею, отслеживая неторопливую "восьмёрку", которую описывали в высоте 109-е. Наконец, очередной манёвр поставил их впереди пары P-47M. Самый подходящий момент. Лейтенант толкнул вперёд сектор газа до предела, допустимого обновлённым оборудованием. Затем ткнул кнопку впрыска, и ощутил, как взревел двигатель. Одно нажатие, и подвесной бак полетел вниз, а самолёт стал набирать высоту быстрее, чем ему когда-либо доводилось. Раньше показания вариометра не изменились бы, а сейчас стрелка подрагивала у отметки 1800 метров в минуту. Эдвардс глазам своим не верил - весь его опыт сводился к тому, что недалеко от предела практической высоты приборы начинают здорово подвирать. Тем не менее, скорость, с которой сокращалось расстояние до "худых", подсказывала - он набирает высоту никак не медленнее 1500 метров в минуту. Да и давление от кресла на седалище тоже однозначно говорило, что мотор работает на запредельном режиме. Надолго ли его хватит?

109-е сделали очередной поворот и наконец заметили приближающуюся пару "Тандерболтов". Выглядели они не так, как привык Эдвардс - светло-голубые, как утиное яйцо, вместо зелёно-серой пятнистой масти. Ведущий самолёт уже вплыл в прицел, и лейтенант нажал спуск в тот момент, когда цель начала левый разворот. Эдвардс внёс небольшую поправку и снова нажал гашетку. По хвостовой части фюзеляжа пробежали яркие вспышки попаданий. Он ожидал взрыва 109-го, но потом вспомнил, что привык к мгновенному разрушительному действию восьмиствольной батареи "Тандерболта". Четыре пулемёта обновлённой машины никак не могли дать такой же эффект. Строчка вспышек добежала до кабины, там что-то взорвалось, потом "худой" лопнул белым шаром пламени и вниз расходящимися спиралями закувыркались многочисленные обломки.

Второй голубой 109-й сделал обычную ошибку - попытался оторваться от "Развратницы Люси?" снижением. На этот раз, однако, это сошло ему с рук. Облегчённые P-47M разгонялись медленнее, и с трудом догоняли 109-го. Эдвардс чувствовал, как тяжелеют рули. "Мессершмитт" так и не попал в зону поражения, когда управление задеревенело совсем. Ещё немного, и "Тандерболты" не смогут остановиться.

Эдвардс отдал приказ, который "Республика" приготовила как раз для такого случая:

– Выворачиваем рули! Немедленно!