КаZантип
Шрифт:
– Там, в львиной клетке, у самого днища есть полая металлическая балка. Я ее сразу заметила. Туда и сунула, пока ты народ отвлекал.
– А как доставать будем?
– Не бойся, что-нибудь придумаем. Главное, через границу дурь проехала. Там, при переходе, такой цирк был! Один мусор вообще обоссался!
И Гюрза рассказала Крученому о происшествии у заставы.
– Да, подруга, ну у тебя и голова, – сказал Крученый, закончив ржать. – Но все равно я не пойму, где теперь этот живой уголок искать?
– Найдем! – самоуверенно заявила Гюрза. – Борис говорил, что скоро будет в Крыму. Там его и прихватим, зоопарк
Остановки на ночь Громов решил не делать. У него не было с собой туристического снаряжения, а спать под открытым небом без палатки даже летом – удовольствие ниже среднего. К тому же нужно было догонять Крученого. Из-за задержки на вокзале он снова отставал довольно сильно.
Ездить ночью на полной скорости Громов очень любил. Правда, сначала было много проблем с Ксюшей – девушка к такому не привыкла, ей казалось, что они того и гляди разобьются. В общем, и неудивительно – хоть и по хорошей дороге, но ночью на байке гнать за сотню – это не самое обычное в мире дело. К счастью, Громову удалось ее успокоить. Сделал он это просто. Сначала, не снижая скорости, обернулся и сказал девушке, что чем больше она будет его отвлекать, тем больше шансов на аварию. А после этого на все вопли сзади отвечал легким поворотом руля – мотоцикл слегка вилял в сторону, Ксюша дико визжала. Это была своего рода месть за пережитое днем. Правда, вскоре девушка мешать перестала – то ли поняла, что водитель Громов в самом деле незаурядный, то ли осознала, что, кроме вреда, ее крики ничего не приносят.
– Эй, Витя! – Громов приготовился вильнуть рулем, но на этот раз Ксюша имела в виду не то. – Смотри, впереди не те, кого догоняем? – Громов не столько слышал, сколько угадывал ее слова. Но основную идею уловил – он поднял глаза и увидел далеко впереди несколько огней. Причем явно от мотоциклов – такие вещи он умел определять безошибочно.
– Кажется, они! – прокричал он и прибавил скорость, хотя казалось, что дальше уже некуда.
Вскоре огни приблизились, стал слышен шум моторов. Громов начал думать, стоит ли догонять Крученого и попадаться ему на глаза. С одной стороны – почему бы и нет? Они с ним не ссорились, а выполнять задание тренера и не лезть им с Гюрзой на глаза он теперь не обязан. С другой стороны, возможно, удастся узнать больше, если Крученый не будет о нем знать.
Довести эти размышления до конца Громову не дали. Огни неожиданно словно прыгнули ему навстречу – мотоциклисты резко сбросили скорость. Громов тоже стал тормозить, но окончательно остановился всего в паре десятков метров от тех, кого догонял.
– Кто же это такой шустрый, что «Сыновей Ветра» догоняет? – Голос был знакомым, но это был не Крученый – украинского акцента у него сроду не было, а в этом голосе он звучал совершенно явственно. И тут Громов вспомнил, где он этот голос уже слышал. На матче со сборной Украины по мотоболу в прошлом году.
– Темыч, ты, что ли? – крикнул Громов.
– Гром?! – Предводитель байкеров спрыгнул на землю и кинулся к Виктору.
– Я. – Громов тоже спрыгнул с мотоцикла. Они обнялись. Артем Брайко был харьковчанином, после прошлогоднего матча они с Громовым немало пива
– А поехали с нами, – дружелюбно предложил Брайко. – Вместе веселее!
Громов задумался, но всего на пару секунд. В конце концов, во-первых, действительно веселее. Во-вторых, под открытым небом спать не придется, найдут уж место в палатке. А Крученый… «Он же тоже на Казантип едет, там и встретимся», – подумал Громов.
– Поехали, – сказал он.
Меньше чем через минуту байкеры снова тронулись в путь.
Глава 37
– Значит, Игорек, ты совсем за идиотов нас держал, – продолжил узбек, глядя в переполненные страхом глаза Томилина. – Зря. Я, знаешь ли, очень обижаюсь, когда такие лохи, как ты, меня считают дураком, а себя гениями. Кстати, знаешь, почему я во множественном числе говорю? Думаешь, потому что тупой, как и всякий «урюк»? Нет, Игорек. Просто ты далеко не первый ловкач, который меня надурить пытается. Рассказать тебе, что с твоими предшественниками случилось? Нет, не стоит, наверное. Мы с Рустамом поели недавно, а от таких рассказов даже нас с ним стошнить может.
Томилин попытался заговорить, но не сумел – рот у него был заклеен скотчем, как и в прошлый раз, в лесу. Но на этот раз они были не под открытым небом. Над головой лежавшего на спине Томилина нависал сырой бетонный потолок, с которого свисала единственная лампочка, на коротком проводе. Лампочка, правда, была новая и мощная, ее явно вкрутили недавно. Эта лампочка была единственным источником света – окон в помещении не было. Судя по всему, это был какой-то подвал.
– Отдери скотч, Рустам, – сказал своему товарищу узбек. – Кажется, Игорек что-то нам сказать хочет. Кстати, ты если хочешь поорать, на помощь позвать, то, пожалуйста, не стесняйся. Только имей в виду – никто тебя не услышит.
Появившийся откуда-то сбоку Рустам одним движением оторвал скотч от губ Томилина. Тренер вскрикнул, дернулся. Но сдвинуться с места ему не удалось – он был не просто связан, но и примотан к невысокой колченогой кушетке.
– Я не то… Я не для того к ментам ходил… Они сами… Они сами меня вызвали! Я ничего им…
– Стоп! – Рашид поморщился. Но Томилин не мог остановиться. Он чувствовал, что несет какую-то чушь, но замолчать не мог – слишком велик был страх перед этой парочкой.
– Я не… Рашид! Пожалуйста! Ты не понял…
Не вставая, узбек сильно ударил Томилина раскрытой ладонью по губам. Тренер почувствовал солоноватый вкус собственной крови и осекся, замолчал, глядя на своего мучителя выпученными от страха глазами.
– Говорить будешь теперь, только когда я разрешу, – с расстановкой произнес узбек. – Притом коротко, ясно и честно. Я пугать тебя сейчас не буду – ты и сам представляешь, что мы с Рустамом можем с тобой сделать. Тот раз, с муравьями, это были детские игрушки. А, ладно, обещал не пугать, значит, не буду. Короче. Сейчас ты мне рассказываешь следующие вещи. Первое. Что ты рассказал ментам. Стоп! – Узбек поднял руку, останавливая уже раскрывшего было рот пленника. – Если я хоть раз услышу в твоем ответе слово «ничего», то ты лишишься уха. Правого.