Каждый раз, целуя…

Келли Кристи

Дженнет терпеливо ждала, пока горничная, занимавшаяся ее волосами, закончит закреплять красивую прическу.

– Молли, сегодня я, пожалуй, надену жемчуг. Ты можешь вплести мне в волосы пару ниток?

– Конечно, мисс. Он вам так идет. Белые жемчужины очень эффектно смотрятся в ваших черных волосах.

– Да.

– Дженнет, тебе не кажется, что лиф платья слишком открытый? – наблюдая за ней с кровати, спросила мать.

Взглянув в зеркало, Дженнет нахмурилась. В отличие от обычного корсет

сжал ее маленькие груди, оставив между ними лишь крошечную ложбинку.

– Нет, по-моему, все чудесно.

– Ты стараешься соблазнить кого-то? – с улыбкой покачала головой мать.

– Разумеется, нет!

– Хм-м… – тихо протянула мать.

– Мама! – укоризненно остановила ее Дженнет. – Меня не интересуют никакие мужчины, я через две недели уезжаю во Флоренцию.

– Что ж, тебе виднее.

Она только бросила матери строгий взгляд: в этот день у Дженнет не было настроения спорить с ней. Картина того, как Мэтью и Мэри едут верхом, лишила ее радости на весь день. У Дженнет было настойчивое желание вообще покинуть загородный праздник и вернуться домой, возможно, даже отправиться в Толбот-Эбби. Там она могла бы запереться в старой детской и рисовать до тех пор, пока не избавится от своей досады.

– Все готово, мисс, – объявила Молли и отошла, чтобы убрать платья, от которых Дженнет раньше отказалась.

– Спасибо, Молли.

– Откуда только у тебя эта нерешительность? – покачала головой мать, наблюдая, как Молли убирает три отвергнутых платья. – Твой отец не был таким, да и я тоже.

Дженнет чуть не рассмеялась. Ее мать проявляла почти такую же нерешительность, как и она, когда приходило время выбирать фасон.

– Ты же знаешь, что я становлюсь такой, только когда возникает вопрос, что надеть.

– Безусловно, – согласилась мать.

– Думаю, нам пора спускаться, пока обед не начали без нас.

Взяв сумочку, Дженнет пошла к двери. Пройдя по коридору, они с матерью спускались по мраморной лестнице, когда дворецкий открыл парадную дверь, и в холл вошла пара. Дженнет всего один раз видела миссис Марстон, но крепкую фигуру и ярко-рыжие волосы трудно было бы забыть.

– Обед в восемь, – доложил паре дворецкий.

– У нас почти не остается времени, чтобы привести себя в порядок, – пожаловалась миссис Марстон.

– Сожалею, мадам, но леди Астон настаивает, чтобы обед всегда начинался ровно в восемь.

Дженнет и ее мать, улыбаясь, остановились на нижней ступеньке.

Леди Селби и леди Дженнет! – воскликнула леди Марстон. – Как приятно вас видеть!

– И мы рады видеть вас, – отозвалась мать Дженнет. – Но вам лучше поторопиться, иначе пропустите обед.

– О да!

Пара торопливо пошла за лакеем в свои комнаты, а Дженнет с матерью направились в большую гостиную, где все собирались перед обедом. Лакей разносил гостям херес, и мать, взяв два бокала, подала один Дженнет.

– Осталось всего три мучительных дня, – шепнула ей мать.

Дженнет была полностью согласна

с ней. Еще три дня, а потом они вернутся в Лондон и останутся там, пока не наступит время ее отъезда. Дженнет надеялась, что к тому моменту Мэтью объявит о своей помолвке с Мэри, и это даст ей возможность спокойно уехать и больше не чувствовать своей вины перед ним.

У нее впереди оставалась вся жизнь, чтобы переживать то, что она сделала с Джоном. Но, поселившись во Флоренции, она начнет новую жизнь, снова займется живописью, и будет осматривать великолепные музеи. Возможно, если она найдет подходящего мужчину, то сделает его своим любовником, и, быть может, если закроет глаза, то сможет представлять, что это Мэтью занимается с ней любовью.

Дженнет зажмурилась, чтобы удержать слезы, – это влечение к нему нелепо. Оглянувшись по сторонам, она увидела, как Мэтью склонился к Мэри, чтобы лучше слышать то, что она ему говорила, и у него на губах появилась легкая улыбка, словно в том, что она сказала, было что-то забавное.

– Еще хереса?

Дженнет с деланной улыбкой обернулась к Сомертону, который, вопросительно подняв бровь, смотрел на нее.

– Нет, благодарю вас, милорд. – Отказалась она, но взяла предложенный херес.

– И что означает это задумчивое выражение у вас в глазах?

Дженнет заметила, как он быстро взглянул на Мэтью и Мэри, а потом снова остановил взгляд на ней. Сомертон обладал неприятной способностью видеть слишком много.

– Абсолютно ничего.

– Вы невероятная обманщица. – Он отпил хереса. – А, кроме того, я бы так не расстраивался.

– Я не расстраиваюсь, – снова солгала Дженнет. Да, она не хотела чувствовать себя несчастной из-за их интереса друг к другу.

– Для них это хорошим не кончится, – шепотом добавил Сомертон.

– Что?! Все должно быть хорошо. Они должны пожениться.

– Поверьте мне, Блэкберн не женится на этой крошке. – Сомертон допил свой херес и, отойдя от Дженнет, смешался с толпой у входной двери.

На что именно он намекал своим пророчеством? Дженнет достаточно долго была знакома с ним и знала, что у него есть связи и ему известны секреты, не доступные почти никому. Быть может, ему случайно стало известно что-то, касающееся Мэтью и Мэри? Но это невероятно. Сомертон имел дело с тайными агентами и криминалом, а не занимался парами, которые, возможно, хотели пожениться.

Прежде чем Дженнет удалось подобрать всему этому какое-нибудь разумное объяснение, леди Астон объявила, что подошло время, перейти в столовую. Дженнет окинула взглядом комнату в поисках, кто проводил бы ее, надеясь снова найти Сомертона.

– Ищешь меня?

Услышав знакомый голос, Дженнет обернулась к Николасу.

– Как всегда, опаздываешь? – со смехом спросила она.

– Увы, в последнее время да. Идем? – Он подал Дженнет руку.

– Идем, – отозвалась она, радуясь, что рядом с ней друг, который не ожидает от нее ничего, кроме улыбки.