Каждый выбирает по себе
Шрифт:
Кимря так и не вылезла из своего убежища...
Антон, выйдя на улицу, прикрыл за собой дверь и тут же толкнулся обратно. Створка даже не шелохнулась, словно насмерть заколочена.
– Бдит домовиха...
– пробормотал он себе под нос, а вслух мстительно сказал: - Не радуйся, мы ещё вернемся...
– и кинулся догонять котофея, скрывшегося за деревьями. Говорил "без меня", да видно передумал. И то дело... В одиночку по лесу шастать не очень хотелось, помнил Антон ещё, как
Не стал лес парню домом... И другом не стал, потому и торопился он не отставать от Баюна, проворной тенью ускользающего от него. По сторонам глядеть некогда, не до красот дикой природы, хотя посмотреть было на что. Сосны до небес взметнулись, поскрипывают от ветра, редкие ели шатром пышные лапы развесили, словно приглашают присесть на часок в тенечке, разнотравье душистое по пояс стоит. Иногда на залитых солнцем полянах попадаются одиночные дубы-великаны с вылезшими их земли мощными корнями и раскидистыми кронами. Около них подрастает дубовая поросль - пока слабая, с полупрозрачными листиками, но без сомнения, лет через десять вокруг дерева-прародителя будет шуметь дубовая роща, напрочь вытеснившая другие деревья.
Нога человека здесь явно не ступала - звери непуганые разгуливают. За одним таким чуть не погнался парень, приняв энергичное шевеление в колючем малиннике за очередные кошачьи трюки, да сообразил, что ветвистые рога и кот - вещи несовместимые. По ряду причин... Когда над зеленью вязника поднялся во весь рост олень и недоуменно уставился на опешившего человека, Антон развернулся и рванул подальше оттуда. Слышал он как-то, что и кроткий травоядный может быть очень опасен, особенно когда рядом с ним самка с детенышами. Проверять наличие оленихи не хотелось...
"Проворонил все-таки, утек кот по-английски..." - Антон, озираясь, стоял в окружении раскидистых елей. После быстрого бега он едва дышал. Несколько глотков воды жажду не утолили, едва смочив пересохшее горло, но не стоит шиковать, найдется родник, тогда и напьется вволю. И куда теперь? Парень задрал голову, глядя на солнце, зависшее прямо над вершинами деревьев. Почти полдень... Тогда есть время передохнуть и подождать, когда оно пойдет на закат. Насколько он помнил, селение славичей располагалось западнее избушки сестры, река огибала его с севера, значит, в любом случае, ему надо идти на восток, туда, где лес стоит стеной. А Леший его сам найдет... говорят...
*****
Заиндевевшим бревном ощущала себя чародейка, колодой, промороженной насквозь. Казалось, наросты льда укрыли её полностью, и никто вовек не найдет оцепеневшее тело. Да и кому по силам пробить преграду, поставленную сильной ведьмой. Уж если она не справилась, то и другим никак...
"...Почему?
– Только эта мысль, да ещё бешено стучащее сердце, изо всех сил сопротивляющееся ледяным объятиям, не давало провалиться в пропасть забвения. Казалось, если Людмила найдет ответ на этот вопрос,
– Зачем это надо Чернаве?".
Новую верховную ведьму Людмила не знала, видела пару раз и все, потеряла к тому времени интерес к игрищам ведьм и почти на них не бывала, только по делу. Но так как помочь ей противоборствовать Кащею желающих не нашлось, то и дел общих в последнее время не оказалось. Откуда вынырнула эта прыткая девушка, чародейка не знала. Удивилась только, как это ушлые товарки-ведьмы, известные своей склочностью, согласились признать её главенство... Знала бы, что Чернава зуб на неё имеет, присмотрелась бы. Теперь-то что сокрушаться? Задним умом каждый крепок... И все-таки - почему? И почему - пленила, а не убила сразу?
*****
– И долго ты так лежать будешь? Ни на минуту нельзя оставить...
– Антон лениво потянулся. Кот навис над ним, презрительно щуря глаза.
– С таким лежебокой Баба-яга может до морковкина заговенья спасения ждать...
– А, явился, гость нежданный...
– Ты что, на солнце перегрелся?
– Баюн отодвинулся от парня.
– Немудрено, на самом солнцепеке улегся...
– А холодно мне потому что стало, передвинулся. Знал бы ты, что со мной было, врагу не пожелаешь...
– Да? И что же?
– Я Людмилу видел!
– запальчиво выкрикнул Антон, рывком поднимаясь, и замолчал, чувствуя, как снова с перебоями начинает биться охваченное кольцом стужи сердце, как коченеют ноги, как подламываются под весом непомерно тяжелого и неповоротливого тела ослабевшие руки и он едва не падает лицом в подернутую тонким слоем льда воду.
Не это ли имел в виду Баюн, когда говорил, что без него не справиться? И помощь от него только в том, что может он видеть и переживать то же, что и сестра? Но это ничего не дает, потому что, несмотря на его видения, не понятно ничего... "Где" и "как" остаются по-прежнему основными вопросами, жизненно важными. Найти Людмилу без каких-либо ориентиров проблематично... Значит, надо искать того, кто реально может помочь!
Так чего время зря терять, понапрасну лясы точить с котофеем?
– Пока ты дурью маешься, она ведь реально умирает. Куда нас Кимря отправила, туда и идти надо... Немедленно. И не говори, что не знаешь, куда!
– парень злился на себя, на невозмутимого котофея, на весь окружающий его мир, в котором он был ни к селу, ни к городу.
– Знаю, как знаю и то, что чародейка продержится. Хотели бы её убить, огород не городили бы. Только ведь если я лично к ведьмагу явлюсь, никакой задушевной беседы не получится. Это в лучшем случае...