Казино "Шахерезада"
Шрифт:
Лицо Хэмфри сделалось непроницаемым, а взгляд стал ледяным.
– И что?
– Тогда было другое время и иные правила, – продолжила Серена. – Законы тут не действовали. Но интересно знать…
– Сколько мне заплатили? – закончил за нее Хэмфри, повысив голос. – Так? Вижу, вы, ребята, от сукина сына Тиррелла мало чем отличаетесь.
– Мы не говорили о деньгах, – парировала Серена. – Но согласись, в деле слишком много открытых вопросов. Послушай, на тебя никто не давил в ходе расследования?
Хэмфри вскинул голову, долго смотрел на Серену, затем
Отставной полицейский одним глотком допил остававшееся в бокале виски и ответил:
– Нет. Никто на меня не давил.
Страйд краем глаза уловил в комнате постороннее движение. Повернувшись, он увидел в дверях Харви Вашингтона, с которым они столкнулись на пути сюда. Он стоял, печально глядя на Хэмфри, прижимая к груди свою собачку.
– Ник, почему ты им не расскажешь всю правду? Мы старики. Что нам сделают? Кому мы нужны?
Вздохнув, Харви поставил собаку на пол. Та стремглав кинулась к Хэмфри, запрыгнула ему на колени и, свернувшись калачиком, закрыла глаза.
Серена удивленно заморгала.
– Значит, это твоя собака?
– Послушайте, что тут происходит? – спросил Страйд.
Харви ждал, скрестив руки на груди. Хэмфри, не поднимая головы, гладил голову терьера.
– Делай то, что должен, – пробормотал старый полицейский, обращаясь к Харви.
– Не будь ребенком, – укоризненно произнес Харви. Он пододвинул к себе стоявший у стены расшатанный деревянный стул и опустился на него. – На него давили, да еще как, – сказал он, глядя на Страйда и Серену. – Но не деньгами. Ник ни цента ни у кого не взял бы. И уступил он только ради меня.
– Как это, ради вас?
– Мы были любовниками почти полвека.
Из кресла, в котором сидел Хэмфри, донесся тяжелый вздох. «Будь в комнате чулан, – подумал Страйд, – старик непременно спрятался бы там».
– И Лео Риччи об этом узнал, – промолвил Хэмфри. – Представления не имею как. Хотя с их деньгами они могли о ком угодно что угодно выведать. Короче, он намекнул мне, что, если расследование пойдет не так, как им хочется, обо всем станет известно в управлении.
– Не так, как им хочется, это значит – упрется в Уокера Лейна? – уточнил Страйд.
Хэмфри развел руками.
– А что я мог сделать? Я сознавал, что он замешан в деле. Но мне перекрыли все пути.
– Он не все вам говорит, – добавил Харви. – Ник меня защищал. Обмолвись он хоть словом, его бы просто уволили, а меня упрятали бы за решетку. На всю катушку припаяли бы.
Страйд снова взглянул на фотографию Мэрилин Монро и покачал головой.
– Так вот кто, значит, надписи подделывает, – усмехнулся он.
– Он настоящий художник, а не мошенник! – твердо возразил Хэмфри.
Харви скромно потупил голову.
– Я не подделываю, а имитирую, – поправил он Страйда. – Признаю, в молодости я иногда забывал предупредить людей, что они покупают копию, а не оригинал.
– А сейчас? – Страйд, улыбнувшись, взял со стола бейсболку с автографом Уилли Мейса.
Харви ответил
– Порой я делаю Ники кое-какие подарки. Так, для забавы. Продаю кое-что по Интернету, но объявляю их копиями.
– Разумеется. А ваши покупатели тоже честные люди и, конечно же, не перепродают копии по цене оригиналов, – рассмеялась Серена.
– А вот это меня уже не касается.
Страйд отказывался верить своим глазам и ушам. Все до изумления просто – полицейский-гей нашел себе любовничка-мошенника, а в результате убийца – возможно, и Уокер Лейн – уходит безнаказанным, какой-то бедняга из Лос-Анджелеса кончает жизнь на электрическом стуле и дело закрывается. Затем проходит сорок лет, и кто-то открывает вторую серию убийств.
– Лео Риччи еще жив? – спросил Страйд. – Нужно бы и с ним пообщаться.
– Жив, жив, – кивнул Хэмфри. – Но вряд ли сообщит вам что-нибудь ценное. Он занимался тем, что делал за хозяина грязную работу в казино. Лишь Бони знает, что там произошло.
– Бони никогда не согласится беседовать с нами без ордера и семи адвокатов, которые отклонят все наши вопросы, – отозвался Страйд.
– Остается Сохилл. Он может попросить своего папашу созвониться с Бони, – предположил Хэмфри. – Старый банкир уже много лет ведет дела с казино.
– Сохилл связан с Бони? – удивился Страйд.
– А что тут особенного? Лас-Вегас – город маленький.
– Можете обратиться к дочери Бони, – подсказал Харви.
Хэмфри кивнул.
– Да. Клэр Белфорт. Она взяла фамилию матери. Много лет назад Клэр поссорилась с отцом и ушла от него. Стала певицей, исполняет фолк в одном из заведений на Баулдер-Стрип.
– С какой стати ей нам помогать? – поинтересовался Страйд.
– Наверное, она вам и не поможет. Даже скорее всего не поможет. Но Клэр – единственная, кто одним звонком свяжет вас с Бони.
Глава 18
Он припарковал «лексус» на дороге, тянущейся вдоль озера, напротив особняка с темными стеклами. Владелец либо развлекался в городе, либо на своей яхте бороздил тихие озерные воды вдоль острова. Так проводили время почти все обитатели курортного местечка, люди богатые, позволявшие себе направиться куда вздумается и делать что хочется.
Его не заботило, что машину могут увидеть. Здесь припаркованный возле чужого дома «лексус» не вызовет ничьих подозрений. Мало ли кому вздумалось побродить по бережку? Посторонним сюда вход заказан, миновать охрану невозможно, а она знает всех в лицо.
Старушонка сыграла свою роль безукоризненно. Она смеялась, улыбалась охранникам – в общем, вела себя так, словно ничего страшного не происходит и за ее спиной не сидит незнакомец с пистолетом в руке. Опустив боковое стекло, она въехала на территорию курорта спокойно, как всегда. Выдавали ее, как он заметил, лишь трясущиеся пальцы, выбивавшие на руле мелкую дробь, которую охранники, как, впрочем, и другие, приняли бы за проявление болезни Паркинсона. Они ошибались. Это признак панического страха.