Казнь за разглашение
Шрифт:
— Где вы это у меня увидели? — удивился Бе рестов.
— Об этом прямо не сказано, но намек есть. И потом, Николай Минаев у вас вышел не как учитель, философ и искатель истины, а как ученый, занимающийся исключительно разработками новых военно-космических технологий…
— Ну это я предположил…
— Да-да! Об этом прямо не сказано, но между строк читается. И еще: зря вы мою фамилию указали, что, мол, я его ученик. Ну какой я ученик… Просто посещал лекции. И вы ещё зря написали, что у меня записаны его лекции на пленке.
— Боитесь,
— Да нет, кому нужны эти лекции? Просто на работе мужики будут смеяться, что я в молодости по собственному желанию, добровольно посещал какие-то лекции. Ну а так статью я прочел с большим интересом. Извините, если я что-то не так сказал. Просто высказал мнение.
«Ну вот, начал за упокой, кончил за здравие», — усмехнулся Берестов и положил трубку. Однако не успел сделать и шага, опять раздался звонок.
— Опять вас! — воскликнула Оля.
Берестов взял трубку и услышал голос Батурина.
— Леонид Берестов? С вами говорит капитан Батурин. Вчера вечером в своей квартире скончалась Зинаида Климентьева.
— Скончалась? Не может быть! — вскрикнул Берестов. — Отчего скончалась?
— Вот это мы как раз и выясняем.
— Может быть, её убили?
— Об этом говорить рано. Заключения экспертизы ещё нет. Вы не могли бы к нам сейчас подъехать? Мы хотим задать вам несколько вопросов.
— Конечно! Выезжаю! — воскликнул Берестов и, бросив трубку, помчался на выход.
Через двадцать минут он уже был на крыльце отдела милиции. Его проводили на второй этаж в кабинет капитана Батурина. Капитан приветливо кивнул и указал на стул.
— Буквально пара вопросов, — сказал он и сел за печатную машинку. Когда вы последний раз разговаривали с Климентьевой?
— Она мне звонила вчера утром, — ответил Берестов.
— Зачем звонила?
— По поводу моей статьи в газете «Версия».
Капитан едва заметно усмехнулся.
— О чем шел разговор?
— Да ни о чем, собственно, не шел. Благодарила за статью. И ещё сказала, что напишет заявление, где конкретно укажет тех, кого она подозревает в убийстве сына. Она вам успела принести заявление?
— Вы у неё в квартире бывали? — продолжал спрашивать капитан, игнорируя вопрос журналиста и деловито стуча на печатной машинке.
— Дважды! — ответил Берестов. — Один раз две недели назад в понедельник, второй раз на следующий день, во вторник.
— С какой целью вы у неё были?
— Брал интервью.
— О чем было интервью?
— Первый раз об инопланетянах, которые появлялись в её квартире, второй раз она рассказывала об убийстве сына.
Капитан перестал печатать и внимательно посмотрел на журналиста.
— У неё в квартире появлялись инопланетяне? — спросил он.
— Да появлялись. Причем дважды, — невозмутимо ответил Берестов. После первого появления у неё сгорели все электроприборы. А во время второго чуть не случился пожар на кухне.
Капитан едва заметно усмехнулся и снова
— А сейчас нам нужно с вами поехать в её квартиру. У нас к вам ещё будут вопросы. На месте.
Они доехали до Большой Дорогомиловской, поднялись на двенадцатый этаж, и, когда вошли в однокомнатную квартиру Климентьевой, капитан с улыбкой произнес:
— Сейчас внимательно осмотритесь и скажите: все ли здесь на месте?
— Да откуда я знаю? — пожал плечами Берестов.
Тем не менее он прошел на кухню: она выглядела точно так же, как в его последнее посещение. В первое — конечно, без слез не взглянешь: посередине стоял стол с перевернутым телевизором и все было захламлено, как в сарае. А во второй раз — идеальный порядок. Сейчас, правда, серединка на половинку. По всей видимости, давно не убиралась. Берестов пожал плечами и взглянул на люстру. Плафон как плафон. А в первый раз было черт-те что: светильник из пяти лампочек.
— По-моему, люстра была другой, — неуверенно пробормотал Берестов и заглянул в мойку. — Посуды, кажется, в мойке было меньше. Все остальное по-прежнему.
Капитан с серьезным лицом записал слова Берестова в блокнот, и они прошли в комнату.
В комнате Берестов, как ни вертел головой, никаких изменений не обнаружил. Все было на месте: стенка у стены, напротив — диван и два кресла. Между ними журнальный столик. На потолке люстра с пятью рожками. Ближе к окну на стене портрет сына в черной рамке. Над диваном развешены фотографии… Стоп! Одной фотографии не было. Той самой, с презентации фильма «Семнадцать мгновений весны» с известными артистами. И она среди них — вторая Татьяна Доронина. Берестов трижды осмотрел стены, прежде чем произнес:
— По-моему, все как было. Только на стене нет одной фотографии. На ней банкет по поводу презентации фильма «Семнадцать мгновений весны», которая проходила в Звездном городке. Не знаю, важно ли это? Но фотографии нет. За это ручаюсь.
«Нет на стене фотографии с презентации», — написал в блокноте капитан и почему-то вздохнул.
— Все?
— За остальное поручиться не могу, — сказал Берестов.
— Спасибо. Можем ехать, — улыбнулся капитан, и они вышли на лестницу.
— От чего она умерла? — спросил Берестов в лифте.
— Все вопросы после экспертизы, — ответил капитан.
— Но предположение есть?
— Есть, но журналистам говорить — чревато… — усмехнулся в усы капитан.
— Я не для статьи. Я хочу найти убийцу.
— Так убийцы может и не быть, — усмехнулся капитан. — У неё все признаки сердечного приступа.
— Что? Снова сердечный приступ? — поднял брови Берестов. — Когда будет результат вскрытия?
— Скорее всего, завтра, — ухмыльнулся капитан.
— Сегодня! — воскликнул Берестов, ткнув пальцем в потолок. — Сегодня вы будете знать, кто убийца.