Казна Кальвадоса

Сорокин Александр Сергеевчич

– Мы где-то в стороне от основных обломков, - прокомментировал Рич. – Сначала соберут в основной зоне, потом – нас.

– Они собирают и мёртвых?

– Конечно.

– И среди них могут быть папа и мама?

– Твои папа и мама может быть живы. Плавают, как мы, на какой-нибудь мачте.

Полли отрицательно затрясла головой.

Рич закончил вычерпывать воду. Шлюпка качалась на волнах рядом с мачтой. Теперь они обладали пригодной к плаванью лодкой. Не было вёсел, пресной воды и еды.

Засохшие раны от движений при работе раскрылись. По лицу моряка побежала

кровь. Полли предложила перевязать. Рич отказался, он приложил к ране носовой платок.

– Ты меня обяжешь другим, - сказал он, помолчав.- Если вдруг… твоих родителей не найдут… Это не значит , что они погибли. Их найдут позже… Пока их не найдут, если вдруг кто-то спросит, кто я тебе, не могла ли ты сказать, что я твой папа?

Полли с удивлением посмотрела на моряка. От неё требовали предательства.

– Зачем вам?

– Так надо. В крайнем случае. Если нас подберёт не вертолёт, не катер береговой охраны, а большая белая яхта, которая называется «Эльдорадо». Долго объяснять, но моя просьба, вопрос жизни и смерти... Когда тебя спросят, скажи, я - твой папа.

– Я так сказать не могу, - твёрдо сказала Полли.

– Хорошо, - моряк сник. – Отдохни.

Полли прислонилась спиной к мачте, закрыла глаза. Она не заметила, как уснула.

Когда Полли проснулась, через полуприкрытые веки она увидела моряка на краю мачты с голой спиной. Всю спину покрывала татуировка аккуратно выписанной географической карты.

Заметив, что Полли проснулась, моряк тут же оделся. Рич предпочитал париться в тельняшке, но не показывать, что было под ней.

Солнце миновало зенит. Воздух накалился. Распространившиеся над океаном испарения дрожали, как желе. В их вибрации прятались то труба корабля на горизонте, то очертания гидропланов спасателей. Рич и Полли слышали двигатели, но они не видели ни единого катера или вертолёта. Им оставалось предполагать, что спасательные работы ведутся, кого-то поднимают из воды, увозят к берегу, оказывают медицинскую помощь. До них дело не доходило. Они никого не видели, и им казалось, что их не заметят. Однако с вертолёта пространство открывается шире, чем снизу со сломанной мачты. Сверху можно наблюдать, оставаясь незамеченным и отдавать команды катерам. Ричу и Полли показалось невероятным, когда на горизонте появился большой трёхпалубный катер, или яхта, решительно направившейся к ним. Яхта не меняла курса. Там чётко знали, на мачте есть люди.

При приближении яхты, Рич натянул тельняшку к подбородку. Он пытался скрыть татуировку, которой придавал особое значение. Из сильного волевого человека Рич моментально превратился в обмякшего подавленного типа. В глазах его затаился страх. Полли не могла понять причины изменения состояния моряка, почему он ведёт себя так? Следовало радоваться, к ним приближались спасатели. Яхта подошла, и Полли поняла, что произошло. Девочка прочитала название на борту: «Эльдорадо». Это была та самая яхта, про которую говорил моряк, которой он опасался, где просил сказать, что он её отец. Гибель родителей слишком свежо ранила сердце Полли, чтобы она могла назвать отцом чужого человека. Назвать Рича так, значит исключить возможность,

что мама и папа живы, что их подобрали, и они сейчас на одном из спасательных судов. Это хуже предательства, это чёрная измена, это окончательное объявление о смерти самых близких людей.

Яхта подошла совсем близко. На палубе стоял мужчина средних лет в белом костюме и блондинка – в дорогом изящном, но довольно коротком платье, с блёстками. С резвым лаем на корме носился белый бультерьер. Иногда он вставал на задние лапы и глядел за борт на Полли и Рича, сверля злыми глазами-буравчиками. Мужчина в белом костюме смотрел на потерпевших крушение холодно и насмешливо. Лицо блондинки растянулось в гуттаперчевой улыбке, которую Полли сначала приняла за проявление сочувствия.

Мужчина в белом костюме держался за главного. Рядом услужливо вытянулся капитан. Боцман, здоровяк с накаченными мышцами, облокотился о штурвал.

– Ещё одни пострадавшие с туристического парусника? – спросила блондинка.

– Ещё одни, - подтвердил господин в белом костюме. – Бурей их отнесло слишком далеко, чтобы найти сразу.

– Ужасная буря, - заметил капитан, закуривая трубку и стараясь, чтобы дым не шёл ни на босса, ни на блондинку. – Я не помню такого с восемьдесят третьего года, когда погибла «Сирена». Нам повезло, мы переждали бурю на Галапагоссах.

– Благодаря вам, капитан. Я настаивал на скорейшем отплытии, вы требовали переждать ночь. Что-то вам не понравилось в закате, хотя радио не передавало штормового предупреждения.

– Меня больше всего на Галопогоссах позабавили черепахи, – сказала блондинка.- Такие смешные, медлительные, большие. Медленно и уверенно идут к корму. С виду безобидные, вместо зубов, роговые пластины. Но когда я зазевалась, одна как хватит меня за палец. Так больно! А тебя что позабавило, Майкл? – обратилась блондинка к господину в белом костюме.

– Я люблю доставлять тебе удовольствие, Эстер. Я вижу твои любимчики, пауки, уходят на второе место. Вперёд вырываются черепахи.

– Пауков и особенно крупных, я обожаю по-прежнему. Обещаешь отвезти меня смотреть пауков в Амазонию?

– Конечно, дорогая.

– У пауков есть принцип, который я ищу среди людей. Затаиться, постепенно, шаг за шагом подбираться к верно выбранной цели, потом моментальный прыжок, укус. Жертва обездвижена и готова к употреблению.

– Мистер Фрезер, прикажите спускать шлюпку?
– спросил капитан, заметив, что Полли и Рич уже близко. Дальше подходить капитан не рисковал. Раскачивающаяся на волнах мачта могла поцарапать борт яхты.

– Спускайте, - распорядился Майкл Фрезер.

Шлюпку спустили на воду. Полли следила за её приближением с надеждой, Рич – с нарастающим ужасом.

Когда Полли и Рич поднялись на борт яхты, Фрезер встретил их ироничной улыбкой:

– Счастливого возвращения на подмостки жизни.

Рич молчал. Он старался не встречаться глазами с Фрезером.

– Вы спасатели? – спросила Полли.

– Да, мы – спасатели, девочка, - отвечала Эстер.- Только мы спасаем частным образом, тех, кто нам понравится. Ты мне пока нравишься, - подчеркнула она.