Казнить! Нельзя помиловать!
Шрифт:
— Нет!… Не дадим!… Их самих надо судить!… - раздались яростные крики из зала. Ну вот… — вздохнул про себя Фриновский — вот они — те, самые СЛОВА, ради которых он и вышел на трибуну… Разгорячённые депутаты не заметили, как раскрылись двери, идущие в зал заседаний и по проходам между рядами кресел молча пошла цепочка сотрудников НКВД. В форме… Шум снова затих; депутаты кто сел, а кто и на сиденья. Крики, разговоры, угрозы закончились — началось действо! К Фриновскому подошёл его секретарь и протянул несколько листов бумаги… В зале застыла могильная тишина — только шелест листов…
Фриновский начал зачитывать фамилии. К названному подходил сотрудник НКВД; брал под локоть и выводил из зала… Кто выходил сам, а кого то нужно было почти выносить. Сначала назывались первые или вторые секретари крайкомов, обкомов, губкомов… За ними — некоторые руководители крупных и средних предприятий; чиновники обкомов и горкомов… 47 человек вывели из зала — зал заметно опустел.
— Это те самые скрытые враги, о которых они сами так громко кричали! — сказал устало первый зам наркома — но не все: далеко не все…
Мы успевали… Ценой нечеловеческих усилий, особенно я — но успевали. Вроде
В четверг — к обеду, позволил себе немного расслабиться: вроде всё идёт как надо и если Бог даст… (что то я здесь часто стал поминать бога…) — провернём последнюю, на английской земле, акцию и покинем этот остров! Не навсегда: надеюсь мы сюда ещё наведаемся и не однажды! А пока — надо рвать когти, пока фараоны, или того хуже — контрразведка не замела! Хотя: пока, вроде бы — не за что. ПОКА…
Вот не зря говорят: Помяни лешего — он тут, как тут! Только расслабился в четверг — Алишер, как самый глазастый и самый въедливый — несёт мне заметку в газете! Прочитал; почесал "тыковку"… Если в объявлении всё так, как написано — надо брать! Решил и подорвался из гостиницы по адресу. Офис хозяина объявления не впечатлил, как и сам владелец… Но не уезжать же "не солоно хлебавши"… "Разговорил" давшего объявление — типичный случай хищного оскала капитализма! Подкопил мужчина денег, да и повёлся на очень выгодное предложение: купить лако-красочный завод. На 10 процентов ниже рыночной стоимости. Ну — это при покупке пачки сигарет 10 % — мелочь, а при покупке завода — выходит очень даже серьёзная сумма! Вот только условие покупки неординарное: вся сумма сразу, безо всяких предоплат! У них, у капиталистов этих как — для заманухи простых, необременённых сложностями маркетингов и менеджментов, можно заключить контракт на покупку и заплатить вперёд 5 — 10 %… Остальное — частями: как договоришься. Но здесь, как с наркоманом: главное "на иглу подсадить", или рыбе наживку заглотить! А дальше уже не куда не денешься! Вот и ему — при обсуждении покупки ненавязчиво посоветовали банк, в котором ему предоставят кредит на недостающую сумму. Под залог завода… И верно: в банке с удовольствием согласились предоставить кредит, даже чуть ниже, чем обычный — на полпроцента, но с общей суммы набегала приличная экономия! Вот он и взял в банке "Raphaels Bank" кредит… И всё, поначалу пошло нормально: вложил почти все свои деньги, плюс заём в банке; нашёл кусок земли недалеко от нефтеперегонного завода, который согласился на поставку нефтепродуктов по оптовой цене; выкупил у хозяина эту землю по обычной схеме: 10 % предоплаты и расчет в течение года…
А дальше начались странности: фирма, согласившаяся предоставить трубы для перегонки нефтепродуктов к будущему заводу — отказалась продавать эти самые трубы… Он, было захотел купить у другой фирмы, но тут нефтеперерабатывающая фирма отказалась подписать генеральный контракт на поставки — в связи с осложнившейся международной обстановкой и даже вернула предоплату с неустойкой. Жаль — сумма оказалась мизерной: так кто же знал?! Банк, откуда то узнав о трудностях будущего владельца — потребовал вернуть кредит обратно: был, оказывается, в кредитном договоре расплывчатый пункт, по которому банк, вроде как — имеет право отозвать кредит назад… И завод, продавший ему заводик под ключ, потребовал вывезти со склада готовую продукцию, иначе будет насчитывать денежку, да не за аренду складов, а за аренду и охрану! В общем: Куда не кинь — везде клин! Мужчина хотел было отказаться от заводика и владельцы согласились забрать его обратно — но за полцены! Не спокойно с мире, понимаешь ли! Так что ничего личного — это бизнес, мать его за ногу! И сами понимаем тебя и сочувствуем, но ничего поделать не можем!!! А обманутый мужчина (правда не понявший кем и как!)посчитал: если он вернёт заводик — хватит только расплатиться по кредиту! А ещё проценты нужно выплатить — годовые, хотя прошло меньше месяца!!!
Мне, услышавшем историю от погружённого в трансовый гипноз обманутого, так и не ставшим успешным, владельца стало ясно — обыкновенная разводка "лоха" иудейским банком. Сначала дали заглотить наживку, а потом подсекли, как обычную рыбёшку. Все было подстроено и просчитано заранее… И мне стало жаль мужика. Ни к чему нам — советским людям, уподобляться этим капиталистическим сволочам, тем более что деньги то мне достались халявные! Так почему не поступить по человечески; по-людски? И самому приятно — вот я какой! Ну и обговорил покупку, у бедолаги, лакокрасочного заводика. Не большой он, но и не маленький: в аккурат нам будет… Вернулся к себе; забрал первый взнос и вернулся к бедолаге в офис. А он там сидит — как на иголках! Сел; выложил передним пачки купюр по 20 и 50 фунтов. По сто бумажек в пачке. Настоящих… С тех сумок, которые мы приволокли аж из самой Москвы. Но я этого ему говорить не стал. А он смотрит на них и не верит. И правильно не верит: Укушенный змеёй и верёвки боится! Объяснил ему схему покупки: часть денег наличными или перечислением, а сумма кредита — его же кредитным обязательством. Он, было, сник, но я ему объяснил: имея на руках банковское кредитное обязательство он может смело послать банк куда хочет: брал кредит — брал; отдать кредит — отдал. Раньше времени! Не отдавал — так
В общем — купил я этот заводик… Окончательный расчёт — после загрузки на пароход и передачи мне бумаг на владение. До этого времени — все бумаги у него: он остаётся полновластным хозяином. Если я откажусь от сделки — пятьдесят тысяч фунтов останется у него. А я что — дурак, такими суммами разбрасываться?! Пусть они и халявные… Договорились: деньги ему переведу без наличкой с банка в банк…
— Да… — чуть не забыл… Завтра не уходите из офиса до обеда. Будет вам бонусом от меня приятная неожиданность… — обрадовал я пришедшего в себя мужичка и добавил — и счёт на мой перевод откройте у Баррингов. И все свои деньги переведите туда же… Да какие там у меня деньги… — начал мужчина, но я его прервал — незачем болтать:
— Завтра я до обеда заеду к вам и всё объясню. О том, что вы выгодно перепродали ваш заводик — никому говорить не надо. Даже жене…!
Пятница, послеобеденное время… Все дела сделаны — осталось только закончить с лакокрасочным заводиком. А в 16.30 — АКЦИЯ! "Raphaels Bank". Очень уж сильно он поучаствовал в ограблении молодой Советской республики при активной помощи иудеев, да и в последующие годы старался урвать кусок от общего пирога разворовывания всеми наркоматами народного богатства… Пора отвечать! Схема экспроприации экспроприатора проста и незамысловата — мы её обкатали в Стокгольме. Думаю и здесь она пройдёт без сучка и задоринки. Тем более, я проверил наличие наблюдателей в противоположных от банка домах. По наличию "заинтересованных" аур наблюдателей. Нет таких! И правда — всё прошло, как в Стокгольме: приехали на грузовике банка; вынесли все ценности, в том числе и 14 ящиков с золотыми слитками по сто килограмм в ящике. Мужики у меня нехилые — разве сто Хафизов мелковат, но он трудился не меньше других: забивал сумки бумажными деньгами… Начали мы за полчаса до конца рабочего дня — уж больно много пришлось вывозить. Да к тому же — я "отводил" от хранилища случайных сотрудников и охрану, проверявшую банк после ухода последнего сотрудника. Нет — я не стоял на пороге, отгоняя назойливых зевак, вопрошающих: А что это вы здесь делаете? И зачем?! Работал со всеми, но как только чья то аута приближалась к хранилищу — отводил её в сторону… Закончили; подчистили за собой и со спокойной совестью поехали в гостиницу. В принципе — мы были готовы и к огневому контакту с местными полицейскими, или с кем то ещё. Но — всё закончилось без крови: разве что сожгли, в волнении, несколько миллионов нервных клеток… Ну ничего: приедем в Союз — восстановим!
Выгрузили все сумки; перегрузили ящики с золотом в другой грузовик; на фанерном боку нанесли быстросохнущей чёрной краской надпись "Liter M0" и я поехал в порт. Проехал без проблем (с моим то умением) через таможенный пропускной пункт; подъехал к почти уже загруженному пароходу. Ящики перегрузили в трюм, обложив со всех сторон другими ящиками, чтобы в глаза не бросались! Лично расплатился с бригадиром и докерами-грузчиками, пожав каждому руку. Они получили деньги и довольные пошли на выход из порта… А будут спрашивать — они и под расстрелом скажут — обычный груз, обычная работа… Капитану, лично присутствовавшему при погрузке — хотя за этим смотрит его помощник, вручил таможенные документы и картонный прямоугольник на плотной глянцевой бумаге которого было написано: LITERA M0 и под надписью — московский телефон начальника аналитического отдела, находящийся под контролем 24 часа в сутки! такой "опознаватель" выдавался каждому капитану, задействованному мною в перевозках. Прибыли на место — предъявили начальству. А они уже — в Москву. И горе нерадивым, любопытным или высокомерным! Рассчитался с бывшим владельцем заводика — теперь он наш! Расстались друзьями — насколько это возможно у англичан. А мой ему подарок: владелец земли, не отдававший предоплату — пришёл и вернул наличными все пять тысяч фунтов… Всё — нас в Лондоне ничего не держит — метнулись на грузовике в ближайший порт, откуда утром уходило каботажное судно во Францию. Приехали в порт; затянули наглухо брезентом тентованый кузов и загрузили грузовик в трюм. Место там мною было забронировано заранее. И отплыли из туманного Альбиона. Меньше десяти часов и мы уже в благословенной Франции. Тут мои помощники ступили на берег вполне уверенно — как заправские моряки. Даже не позеленели… Выгрузили нам наш грузовик и мы поехали к французскому отделению клана Гавена — моему клану…
Встретили нас как родных: благодетель и кормилец приехал. С товарищами… А что — и правда кормилец: по испанскому золоту отчитались до франка! 20 тонн уже перевели во франки и их же запустили в оборот. Свои проценты, конечно сняли… И не слабые проценты то с 20 тонн! А ещё им капает денежка с оборота вырученных за золото франков. С бумагами, уворованными из банка, тоже разобрались: что то продали и деньги пустили в оборот; что то работает само… В общем — виват ГАВЕНУ! В Швеции, кстати — такая же благодать у шведского филиала. Иудеи из Англии, правда подкачали, но может ещё одумаются? Приму — не как родных, конечно, а с испытательным сроком! А там — дай бог и до Америки доберусь! Далеко она, правда… Отдохнули денёк от дел праведных… В знаменитое кабаре "Максим" сходили — на канкан поглядели… Не плохо, конечно: Дергачёв так сидел, да усы лихо подкручивал; Хафизов смущался, но глядел во все глаза… А Коляныч! Пожирал глазами танцовщиц — разве только слюни не капали на стол от вожделения! Ну а мне такое зрелище привычно: тут ещё до стриптиза вокруг шеста, одиночного и в парах ещё не дошли. Посмотрел на помощников — а может?… А что — заработали! Подозвал гарсона, пошептался… Можно — но за деньги… Спросил насчёт заразных заболеваний. Тот нешуточно обиделся за честь заведения! А я что? Я о здоровье своих подельников забочусь… Представление закончилось и я порадовал своих помощников: остаётесь здесь на ночь и можете выбрать себе женщину из танцовщиц. Или из альбома… За всё заплачено, но можете дать подруге — если понравится, на подарок 20–30 франков… И дал каждому по пятьдесят франков — всё равно от щедрот нашей советской натуры отдадут всё угнетённым труженицам капиталистического мира! Я бы отдал — если бы не знал всей подноготной!