Кедровый лохотрон
Шрифт:
— Вот что жадность с хорошим человеком делает, — тяжело вздохнул он.
Весь день прошёл в хлопотах. Оказалось, что не только Сидор этой ночью плохо выспался. Оказывается, в этих местах спать на голых камнях вообще всем крайне не рекомендовалось, слишком уж много всякой ядовитой кусючей всячины водилось в трещинах скал. И как выяснилось, только у Сидора был давно выработан иммунитет против местных насекомых. У остальных же ничего подобного не было и в помине.
И уже к вечеру все полторы сотни пришедших с ним егерей свалились в горячке на те самые камни, ставшие невольной
Весь вечер и ночь, Сидор с теми, кто не заболел, ухаживал за больными. Разносили и поили отварами, которые в огромном казане варил травник, старательно отпаивая заболевших.
Ночью умерло трое. Следом, под утро, ещё пятеро. Последними, уже, когда совсем рассвело, померли два молодых ящера из группы охраны Сидора. Но остальные перебороли болезнь и уже к полудню стало ясно, что кризис миновал и никто больше не умрёт.
— Ну что, монополист хренов, — с кривой гримасой на лице мрачно поинтересовался у травника Сидор. — Будешь делиться своей отравой?
Сидя вместе с ним возле еле дымящего, давно прогоревшего костра, чувствуя полную моральную и физическую опустошённость после тяжёлой, бессонной ночи, он глухо проговорил:
— Теперь мне понятно на чём ты зарабатывать собираешься. Если здесь простая ночёвка на земле таким боком выходит, то что же делать местным. Ясно, что твои травы идут тут нарасхват.
Не объяснишь, с чего это все вдруг разом свалились? Что за напасть такая?
— Клещевой энцефалит, какая-то его местная разновидность, — нехотя отозвался травник. — Типичные симптомы и характерное проявление. В общем-то ничего странного.
— Ничего странного? — неподдельно изумился Сидор.
— Обычно здесь всегда так и проходит местная акклиматизация, — неохотно проговорил Травник, отводя взгляд. — Не вы первые, не вы последние, — мрачно вздохнул он.
В общем-то, обычно, действительно ничего странного. Так, поболеют люди день-два, а потом уже никогда болеть не будут. Иммунитет вырабатывается, — невесело проговорил он. — Здесь наши ребята им все переболели.
— Ничего странного? — непонимающе переспросил его Сидор. — Десять бойцов мертвы. Это, по-твоему, ничего странного? Не в стычке с бандитами, а после первой же ночёвки в горах на холодных камнях.
— Тут, или лёгкая, непродолжительная болезнь, — тяжело вздохнул травник, — или сразу смерть, в первые же часы заболевания.
Или-или, другого не дано. Почему — не знаю. Я тебе не Господь Бог, чтобы знать всё. Но осенью заболевание почему-то проходит много тяжелее. Так что те, кто ночь эту пережил, будут лежать ещё неделю, две, а потом встанут как ничего и не бывало.
— А бывает, что и никто не заболеет. Такое тоже встречается. Редко, но встречается.
Вот ты ведь даже не заболел. Я не заболел. Кузнец — не заболел. Ребята, что пришли с нами из города, не заболели. Местная ваша группа вся, не заболела. А стальные все свалились.
А почему? — вопросительно взглянул он на Сидора. — Потому что не в первый раз мы здесь, уже ранее переболели. Наверное, в какой-то лёгкой форме.
У тебя же в обозе практически одни новички.
—
— Как я и сказал, — травник с сожалением развёл руками. — Скорее всего, прошлым годом, когда мы здесь, в Приморье торговали, незаметно все наши переболели. Пока что — это единственное объяснение.
Но ладно, — махнул он рукой. — Ты вот что….
Травник прервался, молча глядя на почти потухший костёр.
Мы с кузнецом спросить хотели. Эти твои слова насчёт выкупа нашего долга — это что, серьёзно?
— Серьёзно, — равнодушно отозвался Сидор. — Наша компания заинтересована в найме вас обоих к нам на работу и готова пойти на серьёзные траты. Мы готовы выкупить ваш долг в обмен на вашу работу. Точнее — твою, — кивнул он на Травника. — Ну а кузнец, это уже так, паровозом пойдёт, поскольку вы оба всегда ходите вместе и вместе же всегда занимаетесь всеми своими делами.
И ещё, последнее. Нам нужны и свои питомники, и действующие плантации кедра. За это мы готовы сейчас разом рассчитаться с вашими заимодавцами. И даже я готов пойти на какие-то формы аренды вами земли здесь, чтоб вы могли создать свой питомник и спокойно выполнить свои обязательства по договорам. Но, ни о каких бесплатных подарках, на что вы видимо, рассчитываете, не идёт и речи. Долг вернёте полностью. И помимо этого ещё и отработаете, так сказать, проценты, в виде своего труда.
— Ну и какая между вами с Головой разница, — криво усмехнулся Травник. — Что тот со своей братией семь шкур с нас норовят содрать, что ты норовишь к этому же "приятному" процессу примазаться. Только ты ещё и в дружбаны играешь.
Немного помолчав, Сидор негромко заметил.
— Я в дружбаны, как ты выразился, ни с кем не играю. Как не играю и в халяву. Не нравится — не ешь. Можешь со своей проблемой справиться сам — справляйся. Мои условия вы знаете. Если будете готовы на них пойти — скажите. Где меня найти ты тоже знаешь.
Поднявшись с камня, на котором сидел, Сидор неторопливой, усталой походкой двинулся к своему месту на камнях рядом с полуразобраной стеной какого-то здания, буквально в двух шагах от костра.
— И последнее, — хмуро бросил он, остановившись на миг. — Надумаете сразу с нами рассчитаться по долгам, продав свои изумруды — цены наши вы тоже знаете. Нет — будете вы и ваши потомки отрабатывать лет сто такую колоссальную сумму своего долга, пока не рассчитаетесь. Потому как долг висит на вас, а не на всех остальных членах вашей общины.
Так что — думайте, что вам выгоднее? Продать сейчас мне свои изумруды, так сказать, по дешёвке, или чахнуть над златом, в безнадёжной надежде когда-нибудь потом продать их за очень большие деньги. С постоянной угрозой для своей жизни, как я понимаю, — невесело ухмыльнулся он.