Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния
Шрифт:
– - Как полностью реабилитированный, -- сказал ван дер Югин, -- я хочу вернуть свою квартиру.
– - Тут он схватил пудовую гирю, которой Сусанин по утрам увеличивал силу рук, и принялся стучать в пол.
Минуты не прошло -- прилетел Подряников.
– - Какого черта!
– - закричал он, очищая кулаками дорогy от прикрытых дверей.
– - Здравствуй, дядя, -- сказал ван дер Югин.
– - Здравствуй, здравствуй, мальчик. Мы уже виделись, -- сказал Подряников.
– - У меня больше нет побелки на потолке!
– - закричал он на Фрикаделину.
– - Это моя побелка, -- ответил И.
– - Ах, вот ты кто такой!
– - пропел
Но Фрикаделина загородила своим телом дорогу к ребенку.
Тогда Саша вцепился в телефонную трубку:
– - Алло! Милиция! Я поймал преступника! Улица Балтийца Сидорова, дом десять, квартира пятьдесят! Скорее!.. Что?! Что?!. Повторите!.. Вы там с ума посходили!
– - он повернулся к Фрикаделине и сказал чужим голосом: -- Я не мог поймать преступника, потому что и Сворске искоренена преступность.
Ван дер Югин засмеялся, запрыгал и захлопал в ладоши:
– - Что я говорил! Что и говорил! Мой сегодня праздник!
– - Черт побери!
– - закричал Саша в трубку.
– - Тогда приезжайте за снежным человеком, за Кинг-Конгом, за Лох-Несси!!! Что?.. Это вы психи! Я вам ycтрою "кузькину мать" в понедельник! Как фамилия?"
Не отпуская телефонную трубку от уха, Подряников позвонил в "скорую помощь" и сказал, что на улице Балтийца Сидорова, дом десять, квартира пятьдесят сидит ребенок со всеми признаками буйной шизофрении в поступках. Но и тут ему не поверили, так как утром из психиатрической больницы выписался последний пациент, который перед уходом потребовал немедленного закрытия больницы и аргументировал свое притязание тем, что накануне он сам лично ликвидировал причины, поражающие сумасшествием советских людей. И вот этому-то прощальному пациенту диспетчер "скорой помощи" верила охотнее, нежели голосу Подряникова.
Уже в отчаянье, не владея собой, Саша позвонил пожарным, узнал, что они забивают "козла" подразделение на подразделение, поэтому приехать не могут, и совсем пал духом.
– - Это все ваши штучки! Как пить дать!
– - сказал он, показывая пальцем на одеяло, под которым прятался Сусанин.
– - Я так плоско не шучу, -- ответил Адам, вынимая голову из подушек.
– Кстати, Саша, у вас гульфик расстегнут.
– - Где?
– - С первым апреля!
– - обрадовался Адам своему розыгрышу и выскочил из кровати. Тотчас он отнял у ван дер Югина гирю и стал махать ею в воздухе, демонстрируя ловкость.
– - Ладно, -- сказал Подряников, -- я вам тоже устрою какой-нибудь праздник.
– - И убрался восвояси.
А Сусанин, бросив снаряд, пришел на кухню, разбил там яйцо и сотворил на сковороде небольшое солнце. Этим солнцем, порезанным ромашкой, и листиком хлеба он позавтракал.
– - Сейчас, И, мы устроим весеннюю революцию, -- сообщил Адам, вставая из-за стола.
– - Момент выбран самый удачный: милиция парализована, психи -на свободе, у пожарных -- турнир, а первый секретарь еще не проснулся. Надо собирать сообщников и выступать.
– - Нет, -- вмешалась Фрикаделина, -- ты обещал дочери повесить скворечник утром. И не забудь, что сегодня твоя очередь выносить помойное ведро.
– - Да, -- сказала Антонина, -- ты обещал прибить скворечник, который сколотил дядя Семенов.
– - Ну хорошо, -- согласился глава семейства.
– - Скворечник и помойка -это пустяки. Прибьем, вынесем и устроим революцию.
Втроем они покинули квартиру, оставив Фрикаделине грязную посуду.
Дом к тому времени, когда Сусанин продрал глаза с намерением устроить революцию, давно завелся на субботние обороты. Из раскрытой форточки в квартире Чертоватой неслись всхлипы магнитофона и Сплю, из окна повыше -звуки пощечин, звон стекла и крики: "Убью, стерва!", а еще, непонятно из какого окна, неизвестный олух обкидывал прохожих селедочными головами и картофельной шелухой. У подъезда, на параллельных рядах скамеек, между которыми очень пришелся бы стол, не загороди он вход-выход, сидели бабки и складывали в подолы шелуху семечек. Рядом маленькие девочки упражнялись в "классы". Тут же в кустах палисадника валялись еще с пятницы три друга Бутылки -- Ивашка Встенкин, Серега Какусов и Рахит Лукумов, ноги которого не знали о существовании носков, а пятилетний Вова из семнадцатой квартиры собирал на асфальте дождевых червей и прятал у алкоголиков за шиворотом. Над домом кружила и каркала стая ворон, караулившая помоечную машину, за которой ринутся вдогонку жильцы с мусорными ведрами. В этих ведрах -- воронье счастье.
71
Собственно, других птиц в Сворске не знали и в помине. Зато лоснящихся, жирных, как индейки, ворон летали такие тучи, что приезжему человеку казалось, будто он попал в город, где, кроме падали, ничего нет. Вороны были большие и наглые. Если им наступали на хвост, могли ответно цапнуть не хуже собаки.
Поэтому, когда из дома вышел ван дер Югин со скворечником под мышкой и с тушем на губах, a за ним -- Сусанин, передвигавший ботинки, как коньки, и Антонина, озорующая молотком, бабки посмотрели на всю троицу с подозрением. Даже пятилетний Вова раскрыл рот и положил в него приготовленного для Встенкина червяка. Даже Вова знал, что вороны живут на гнездах, и самую дохлую из них не втиснешь в дырку скворечника, а если просунешь каким-то чудом, то получится не птичий домик, а птичий гробик.
На лице Сусанина было написано блаженство. Он мечтал походя о том, как пригвоздит скворечник к дереву и на его плечо сядет благодарный голубь. Да хоть воробей! Лишь бы с прилета новой породы пернатых началась новая эра Сворска. "Мне нужна эта птица как глас неба, приветствующий мои действия", -- думал Сусанин, хотя был политеистом и его олимп нависал над газовой плитой в кухне и громко жужжал, когда работал. Как древний грек, Адам кормил своих богов дымом и запахом жареной пищи, а как древний римлянин, готов был назвать олимп любым именем, хоть "Запахоуловитель ЗУ-16". И если жертва подгорала, то Фрикаделина злилась, а Сусанин радовался. "Путь к душе божества лежит через его желудок", считал он.
Не пройдя и двадцати шагов, Адам остановился у первого же дерева и, подтянув штаны, стал карабкаться вверх.
– - Давай здесь! Смотри, как красиво!
– - сказал Адам и прислонил скворечник к стволу.
– - Выше, папа.
Сусанин послушно залез повыше.
– - Здесь?
– - Здесь дупло. В нем поселится кошка и съест птенцов. Еще выше.
Услышав о кошке, которая поселится в дупле, бабки испуганно переглянулись.
– - Чему удивляться!
– - сказала одна.
– - Яблоко от яблони...