Кембрия. Трилогия
Шрифт:
– Не буду. Что… еще?
– Еще? А привезли тебя сюда. Люди на Совет Мудрых собираются. Много людей, не то что у нас внизу. Чудно! Не все даже друг друга знают. А Сиан к тебе редко пускают, а она плачет часто. Говорит, ты ей веселье на Самайн обещала. А вышли слезы…
Чуть не прокляла длинный язык – но Неметона улыбалась.– Сделай ей на Самайн тыкву, – прошептала, – хорошую, с глазами… Скажи – от меня. И вот что… – налилась красная капля в углу рта. И тут же розовое от
– Я сейчас не смогу, наверное. Тогда‑то я была тобой. А теперь – теперь у меня даже и настойки нет.
– А тогда была? Учись без… Брови нахмурь. Вспомни: ты – это я…
Нион решилась попробовать. Ну как можно отказать самой себе, да еще больной, в такой малости? Ну смешно получится. Так пусть развеселится.
– Я – это ты, – начала Луковка. Получалось несерьезно, спохватилась, нахмурилась, представила растерянно‑обеспокоенные лица там, в церкви. Даже глаза прикрыла. – Я – это она.
И еще раз, более уверенно, чувствуя, что тоненькая струйка силы от богини все‑таки просачивается в душу:
– Я – это она. А вы ступайте и берегите моего сына. Как зеницу ока!
И распахнула веки. Из ее глаз снова смотрела Неметона.– Как кривой зеницу последнего ока! Ясно вам?!!
Она еще несколько мгновений стояла в величии и силе, наслаждаясь единством с богиней. Потом сила ушла, оставляя радость. Получилось. Даже без настойки. Собственным желанием. Такое, говорят, умели пророки в эпоху героев. Это была уже не вторая ступень посвящения.
Нион чуть в ладоши не захлопала – кончилась власть друидов! Будь хорошей девочкой! Веди себя, как говорят! Скромнее! Послушнее! Тише! Еще тише!.. А вот теперь! Богиня все равно главнее, но теперь и Нион на первой ступени. И никто ей не указ!
Но тут взгляд упал вниз – и восторг как корова слизала. Снова красное. Уже не капля – полоска. Изо рта, из уголка глаза. Но Неметона даже привстать пытается. Рука красит простыню красным… Красный – цвет богов, и кровь у них тоже красная…
– Можешь… Я… любовалась.
– Тебе хуже? Ты слишком много сил отдала мне! Не надо! – Нион осторожно помогла больной улечься снова. – Я лучше буду твоей Луковкой. Горем луковым, неумехой, только и годной настойку хлебать… Чем тебе мучиться.
– Я не страдаю. Но… Позови. Мать, сестер… Бриану… Кто есть… Пусть сыночка принесут… Заразы нет. Значит, можно… Ну!
Нион еще не дослушала, а уже голосила в дверях. Звонким и грозным голосом. Очень надеясь, что Эйлет и Глэдис прибегут быстро. Потому что на этот крик явно уходили силы богини.
Володеньку принесли. Эйлет, и правда приладившуюся всплакнуть на груди у очнувшейся сестры, Глэдис отослала за епископом. А Бриана сама метнулась за отцом. Чтобы тот расспросил больную о самочувствии.
В отличие от Пирра, друиды наблюдали процессию лишь до забора
Здесь монастыря не было, и друиды сунулись к епископу, отложив поселение в трактире на потом. Епископ Дионисий из формальной процедуры учинил форменный допрос – но тут, по счастью, к нему явился прибывший на корабле единоверец, и римлянину стало не до друидов.
А уж в трактире им и места не нашлось. Широкоплечий парень за стойкой, едва разглядев белые балахоны и серпы на поясах, сделал знак охране.
– Выметайтесь.
Один из друидов только посох поудобнее перехватил. По хвату и повадке стало ясно – подраться вовсе не дурак, и в руках сила пока имеется. Другой запустил руку в седую бороду.
– Не по обычаю из заезжего дома гостей выгонять, которые никому не чинят обиды.
– А меня метлой и не выметешь, – заметил третий. – тяжеловат.
И правда был кряжист. Волосы темные, руки едва не до колен… Чтобы человек за стойкой заезжего дома нарушил все священные правила, безосновательно отказал путникам в гостеприимстве – такого доселе не бывало. Но случилось.– Вам здесь не место. Вы поклоняетесь старым богам. Возможно, не Гвину он наша боль, но уж Мабону – точно. Вы его Энгусом зовете. Он пытался убить мою сестру.
Седой пожал плечами.– Мы поклоняемся всем старым богам. Немайн тоже.
– Это ее ты зовешь сестрой? – уточнил темноволосый.
– Зову. Она говорит: она сида. Крещеная. И она – сестра моей жены, если точно. И ей вы не поклоняетесь. Она выпала из вашей военной триады.
– Но это не мешает нам почитать ее.
– Как и Мабона. Я не могу рисковать, пустив в дом врага.
– Зачем же врага? – седой поднял бровь. – Мы несем хорошие известия – твоя сестра останется жива. И полностью оправится.
– Откуда вам знать.
Вопроса в этих словах не было.– Мы многое знаем о богах. А вот вы, кажется, уже ничего… А ведь даже римляне кое‑что помнят. – Друид запустил руку в бороду. Главное – разговор начался, теперь пора сделать маленький подарок. – Вот ты на нас гневаешься. А ведь мы принесли добрые вести. Не умрет ваша сида. Что то же самое, что и богиня, на самом деле. У сидов божественность – скорее положение, чем состояние. Сид‑бог от сида‑не‑бога отличается деяниями и обязанностями, и только. Как король или хозяин заезжего дома от крестьянина. А Немайн та скорее как кузнец или ведьма от свинопаса. Злая или добрая, в хлопотах или забавах, почитаемая или изгнанная – всегда останется при своей силе…