Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")
Шрифт:
Едва песня была окончена, как Нигяр-ханум подмигнула виночерпию. Тотчас было освобождено место, разостланы суфры. Вошел виночерпий. Рассказывают, что каждая чаша Кероглу вмещала ровно полбурдюка вина. Выпив одну, Кероглу сказал Дели-Мехтеру:
— А ну-ка, оседлай Гырата!
Дели-Мехтер оседлал коня и подвел к Кероглу. Кероглу попрощался с женщинами, удальцами и, когда хотел сесть на Гырата, Нигяр-ханум подошла к нему и сказала:
— Послушай, Кероглы, ты едешь в такой далекий, опасный путь, в Теке-Туркмен. Пусть несколько удальцов поедут с тобой. Вдруг завяжется бой, одному тебе не сладить.
— Нигяр-ханум, —
Кероглу проверил подпругу Гырата и, положив руку ему на круп, вскочил на коня. Женщины и удальцы только и видели, как он сел на Гырата. Конь помчался, словно вихрь, полетел, словно птица. Мчался через горные проходы, переваливал через горы, поднимался на кручи, спускался в ущелья, и через несколько дней доехал до Тэкэ-Туркмена.
Кероглу проделал большой путь, сильно проголодался и устал. Хотел он было спешиться — дать отдохнуть коню и самому поесть. Оглянулся кругом — неподалеку от дорога какой-то чобан пас отару. Сошел он с коня, пустил Гырата на траву, а сам подошел к чобану и сказал:
— Брат-чобан, не даром наши отцы и деды говаривали, проголодался, — ступай к чобану, устал — иди к сарбану. [71] Есть что-нибудь поесть?
— Молока вдоволь, — ответил чобан, — но хлеб не для гостя: весь зачерствел.
71
Сарбан —погонщик верблюдов.
— Не беда, давай сюда, — сказал Кероглу. — Где тут, в степи, отличать черствое от свежего.
Чобан был высоким, сильным мужчиной. А бадья у него была на полтора батмана [72] молока. Взяв ее, он подоил несколько овец и принес ломоть хлеба.
— Гость мой, — сказал он, — придется прощенья просить у тебя, — уж очень черств хлеб. Не знаю даже, как ты будешь его есть.
— Не беда, — ответил Кероглу. — Я такой голодный, что, как говорится, съем все, что мягче камня.
72
Батман —мера веса на Востоке, в разных местах различная — от трех до восьми фунтов.
Кероглу накрошил черствый хлеб в молоко, взял в руки ложку и принялся хлебать. За это время и Гырату вдоволь досталось свежей травы.
«Если я приеду на кочевье в этой одежде, — подумал Кероглу, — меня узнают. Самое лучшее обменяться одеждой с чобаном».
— Брат-чобан, — сказал он, — ты хорошо угостил меня. Даст аллах, будет время, я отплачу тебе за добро. А сейчас у меня к тебе просьба.
— Изволь, брат! Все, что смогу, сделаю, — отвечал чобан.
— Брат-чобан! Я не здешний. Приехал издалека. В наших краях бараны маловато, а тут вон какие стада, и продаете дешево. Я хочу закупить скот и погнать в свои края. Да боюсь — увидят меня в этой одежде, при оружии, побоятся, и никто не захочет продать мне бараны. Давай обменяемся одеждой. Пускай и
— Ну, что ж, брат, — ответил чобан, — как хочешь, так и сделаем. Лишь бы дело твое сладилось.
Кероглу переоделся чобаном, взял в руку дубину и пошел к кочевью.
Ашуг Джунун разузнал, где лавка мясника, отца Эйваза, и все объяснил Кероглу. Тот и пошел прямо к лавке. Видит, лавка заперта. Он расспросил, что и как. Оказалось, что Эйваз с отцом, мясником Гассаб-Алы, отправился в поле, где паслись их отары. Кероглу сразу повеселел. Выведал он дорогу на пастбище и пошел туда. Только вышел он к пастбищу, смотрит, старик-мясник тащит из стада жирного барана. Кероглу подошел и поклонился. Тот ответил на поклон, а потом спрашивает:
— Что прикажешь?
— Приказывать ваше дело, хозяин. Я гуртовщик, хочу купить баранов.
Услышав это, Гассаб-Алы крикнул:
— Эй, Эйваз, поди сюда, пришел покупатель. Помоги мне.
Смотрит Кероглу, с другого конца пастбища идет к ним отрок, да какой!.. Как Джунун ни расписывал его, а все ж не дотянул. И в самом деле, вот кто достоин быть сыном Нигяр-ханум! Эйваз подошел к ним, поклонился. Кероглу ответил на поклон.
— Ну, друг, — спросил Гассаб-Алы, — сколько баранов надобно тебе?
— Да хочу купить тысячу убойных баранов, хозяин.
Повеселел Гассаб-Алы.
— Сын мой, — сказал он, — вот эта отара хороша. Хочешь, отдам ее тебе, не прогадаешь.
Осмотрел Кероглу двух-трех баранов и спросил:
— Сколько же ты хочешь за своих баранов?
— Клянусь аллахом, — ответил мясник, — сейчас бараны в цене. Но вижу, ты издалека. Только для тебя возьму по два тумана [73] за каждого.
— Нет, хозяин, за такую цену взять не могу.
73
Туман —денежная единица.
Как ни бился с ним Гассаб-Алы, видит, нет, покупатель не из сговорчивых. В конце концов он спросил:
— Теперь ты скажи, за сколько возьмешь?
— Вот, что хозяин. В наших краях цена барану десять туманов. Если возьму их у тебя по два тумана, заработаю на каждом восемь туманов. Такой несправедливости не потерпит ни небо, ни земля. Уплачу я тебе за каждого пять туманов. Согласен, бери деньги, нет — пойду поищу другого.
Смотрит Гассаб-Алы, что за покупатель, не с неба ли свалился? И говорит:
— Что ж, сынок, пусть будет по-твоему. Послушай, Эйваз, сгоняй отару.
Эйваз согнал отару. А Кероглу принялся отсчитывать деньги. Раз, два, три, пять, десять, когда дошел до ста туманов, накинул еще пятнадцать со словами:
— А это на долю твоего сына. На каждые сто туманов по пятнадцати туманов, на каждые сто туманов по пятнадцати туманов…
И взяло Эйваза сомнение… Посмотрел он на Кероглу, взглянул на его усы и сказал:
— Отец!
Тяжелый шаг у гостя, посмотри, Гуртовщики такими не бывают: По пять дает, пятнадцать подарил, — Гуртовщики такими не бывают!