Кэти Картер ищет принца
Шрифт:
— Все в порядке, Кэти? — спрашивает Себ, менеджер Гэбриела, возникая рядом со мной.
— В полном, — отвечаю я. — Сколько еще времени это займет?
Себ поднимает бровь.
— Тебе не нравится?
Мягко сказано. Я страшно тоскую — но по крайней мере было время и возможность закончить книгу и пересмотреть свою жизнь. Я приняла несколько решений.
Но прежде чем с кем-нибудь ими поделиться, нужно помочь Мэдс, которая по-прежнему уверена, что Ричард изменяет ей с какой-то шлюхой по имени Изабелла. Она по-прежнему
— Мы встречаемся с Мэдди, — говорю я. — Мне пора.
— Празднуешь окончание книги? — Себ кивком указывает на стол.
— Что-то вроде того, — уклончиво отвечаю я. На самом деле Мэдс везет свои эротические прибамбасы на девичник в Бодмине, а я должна обеспечить моральную поддержку. Я — живая реклама. Гостьи неизбежно узнают меня и хотят купить такие же трусики, какие носит подружка Гэбриела Уинтерса. Доходы Мэдс заметно выросли с тех пор, когда я стала ее официальным партнером, и совсем скоро она отправится на Карибы.
А я окончательно сяду на таблетки, если еще какое-то время придется лгать Ричарду, прессе и всему миру.
— Кэти! — восклицает репортер. — Выйди, пожалуйста, к Гэбриелу на веранду. Мы хотим сделать снимок: вы двое, в лучах заката, смотрите друг другу в глаза. Потом ты расскажешь читателям, как нашла своего романтического героя.
Честно говоря, мне опротивели романтические герои. С ними всегда что-то не так. Взять хоть Гэбриела — он настолько поглощен собой, что, если вывернуть его наизнанку, он тут же обретет прежнюю форму, как резиновый. То же самое — Гай и даже Джейк, который питает явную склонность к барменшам с внушительным бюстом. По-моему, они сплошное разочарование.
Пожалуй, следующий роман стоит написать в жанре фарса. Вот что такое моя жизнь в последнее время.
— Ты опоздала! — укоризненно говорит Мэдс, когда я наконец вхожу в дом. — Я уже почти перестала ждать.
— Прости, — говорю я, взбегая по лестнице и заходя в крошечную ванную. — Нас фотографировали для журнала. Сейчас смою эту дрянь и помогу таскать коробки.
Наливаю в ладонь ополаскиватель и размазываю по лицу. Несколько минут яростного оттирания — и я вновь становлюсь собой, разве что немного румянее. Я взбиваю волосы, когда вдруг слышу громкие голоса внизу. Похоже, Мэдс и Ричард снова выясняют отношения.
— И не отрицай, что это твое! — кричит Мэдс.
— Ладно. — Ричард говорит спокойно, но опыт подсказывает, что наступило затишье перед бурей. — Мое. Какие проблемы?
— А ты как думаешь? — восклицает она. — Я знаю, в чем дело! Ты бегаешь к какой-то шлюхе!
Я замираю на полпути вниз по лестнице. Не следует вмешиваться в супружеский скандал.
— Ну вот опять, — устало говорит Ричард. — Я ведь сказал, у меня никого нет.
— Тогда зачем тебе это надо?
Я задерживаю дыхание. Что же она нашла?..
— А как по-твоему? —
— Пора! Пора! Тебе всегда «пора»! Куда на сей раз?
— На собрание прихожан, — говорит Ричард. — А ты куда идешь?
— К подруге. Ты против?
— Нет, конечно, но, по-моему, ты проводишь слишком много времени у своих подруг… — Ричард делает паузу. — Уверена, что это не ты мне изменяешь?
Какой кошмар. Я чувствую себя ребенком, который слышит, как ссорятся родители. Не то чтобы я когда-либо слышала родительскую ссору — мать с отцом обычно были слишком обкурены, и потом, они пацифисты, — но видела достаточно мелодрам и могу представить всю картину.
— Да, конечно, обвини меня! Я уверена, что ты спишь с какой-то шлюхой, поэтому не притворяйся! У тебя всегда очередное собрание!
— Я священник. Разумеется, хожу на собрания прихожан.
Я спускаюсь еще на несколько ступенек, чтобы украдкой заглянуть на кухню. Мэдс застыла у раковины, уперевшись руками в бедра, с раскрасневшимися щеками и гневно подпрыгивающими кудряшками. Ричард, высокий и мускулистый, стоит спиной ко мне. Я чуть не задыхаюсь от удушающего запаха одеколона.
— Тогда зачем тебе нужно это? — Мэдс тычет пальцем в огромный ярко-желтый магнитофон, который муж держит в руках. Аппарат похож на миниатюрную подводную лодку. Давненько я ничего подобного не видела. Возможно, за него можно получить целое состояние в антикварном магазине, который специализируется на эпохе восьмидесятых.
— Мы собираемся послушать гимны. — Рич хватает куртку со стула. — Если ты не против.
Мэдс не отвечает, но губы у нее решительно сжимаются.
— Молчание — знак согласия. Не дожидайся меня, приду поздно. Иди, куда ты там хотела, и веселись. — Ричард разворачивается, и я прижимаюсь к стене, когда он проносится мимо, точно торнадо.
Не все благополучно в райском гнездышке.
— Ублюдок! — вопит Мэдс, когда Ричард хлопает дверью. — Сукин сын!
— Успокойся, — умоляю я, заметив, что костяшки у нее угрожающе побелели, а глаза горят. — Так не может дальше продолжаться.
— Это уж точно, — рычит Мэдс. — Он что, идиоткой меня считает? Богом клянусь, Кэти, я его брошу. Я скопила уже почти пять штук — неплохо для начала.
— Ты не можешь оставить мужа! Ты ведь любишь его! А как же Карибы?
— Забудь про Карибы. Я не поеду туда с этим негодяем.
— Ты ведь даже не знаешь, действительно ли он тебе изменяет.
Не знаю, отчего я вступаюсь за Ричарда. Он сводит меня с ума, но я твердо уверена, что он не изменяет жене.
— А вот и знаю. — Мэдс показывает какую-то коробку: — Вот доказательство.
— «Натуральный черный цвет, — читаю я. — Окраска за пять минут». Я-то думала, ты нашла презервативы. Каким образом это доказывает измену Ричарда?