Кэтрин Эбдон и черный оборотень
Шрифт:
В очаге потрескивали дрова, и по ним пробегали зелёные огоньки, иногда выстреливая яркими искрами. Вообще, помещение немного напоминало логово сказочной ведьмы. Не хватало только паутины по углам, да чёрной кошки за печкой. А ещё, для логова тут было слишком чисто, просто неприлично чисто. Как в больнице.
– Вот моя берлога, – сказала хозяйка. – Можешь занять половину этого стола, и ещё мы поставим столик около печки. Некоторые растения лучше сушить у открытого огня.
Кэти стояла у порога и оглядывала
– Конечно, у профессора Снейпа тебе было бы удобнее, – заметив взгляд Кэти, сказала мадам Помфри. – Здесь тесновато.
Кэти встрепенулась:
– Ну что вы, мне будет здесь очень удобно, если, конечно, я вам не помешаю.
– Не помешаешь. А про лабораторию профессора Снейпа ты подумай.
– Нет! – резко ответила Кэти. – То есть, – тут же поспешила поправиться она, – если вы не возражаете, я пристроюсь здесь, а к Снейпу я не хочу.
– Как знаешь, – покачала головой мадам Помфри. – Не смею настаивать. Ещё подумаешь, что я тебя выгоняю. Располагайся.
Кэти высыпала семена на стол и стала перебирать их, отбрасывая подпорченные. А хозяйка больничного отделения тем временем, переодевшись в привычный балахон белого цвета, звенела склянками в шкафу, шелестела пергаментными листами и журчала каким-то снадобьями. Идиллия длилась недолго. Вскоре мадам Помфри вызвали: какой-то первоклассник свалился в озеро, тут же как ошпаренный вылетел из воды и примчался в лазарет, весь увешенный сине-зелеными пиявками, а на голове у него Кэти разглядела что-то вроде медузы с коротенькими, завивающимися спиральками щупальцами.
Попрощавшись, Кэти отправилась в Большой Зал.
– О чем ты думаешь?! – такими словами встретил её Марк. – Ты теперь ловец сборной! Тебе нужно постоянно тренироваться!
Кэти растерялась от такого напора.
– Можно я сначала позавтракаю? – осведомилась она, придвигая к себе тарелку. – И потом, я же не только ловец в запасной, – Кэти подчеркнула это слово, – команде. Мне ведь порой и учиться приходится. Да и отдохнуть иногда не мешало бы…
– Какой отдых?! – возмутился Марк. – Когда ты успела устать?
Кэти решила не говорить, что сегодня она на ногах с пяти утра, – это никого не касается. Поэтому промолчала и стала разглядывать омлет, пытаясь определить, подмешаны ли туда семена травы василиска, или нет.
– Сразу после завтрака идём всей командой на тренировку! – отрезал Марк. – Все! Квентин, ты тоже!
– А я что? Я с удовольствием!
– Сразу после завтрака не получится, – сказала Кэти. – Я собиралась ещё посмотреть школьные мётлы, подобрать себе что-нибудь поприличнее.
– Ладно, – согласился Марк. – Тогда в полдень. Всем собраться на квиддичном стадионе.
Когда Кэти подошла к сараю для мётел, она услышала, что внутри уже кто-то возится. У открытой двери дремал огромный лохматый пёс. Раньше Кэти видела его только
– Клык? – неуверенно позвала она.
Пес лениво посмотрел на неё и широко зевнул.
– Кто там, Малыш?
«Малыш?!!»
Пес никак не отозвался, уложил большую голову на большие лапы и опять закрыл глаза.
Кэти кашлянула, осторожно обошла собаку и заглянула в сарай. В неверном свете фонаря она разглядела громадную фигуру, склонившуюся над какой-то тёмной массой.
– До-доброе утро…
Хагрид не ответил, только махнул рукой.
Кэти подошла поближе. Непонятная масса, возвышающаяся перед Хагридом, оказалась грудой школьных мётел.
Но в каком они были состоянии! И так-то невзрачные, кривые и сучковатые, теперь они выглядели как груда переваренных макарон.
– И какой обалдуй это натворил? – рычал Хагрид, размахивая метлой-макарониной. – Что за бестолочь тут развлекалась! Я понимаю – поломать, но сотворить такое! Уму непостижимо! Смотри, одну даже заплели косичкой!
– Косичкой – это я, – покраснев, призналась Кэти.
– Ты? – рявкнул Хагрид. – Вот и расплетай теперь!
Кэти безропотно взяла испорченную метлу, вытащила палочку и стала «расплетать». Ничего у неё не получилось, только прутья потрескивали, да искры летели.
Хагрид, выплеснув своё возмущение, тоже принялся за дело. Он намотал на руку одну из «макаронин», махнул палочкой, и метле вернулся привычный облик.
– Хорошо, что я зашёл проверить. На следующей неделе у первокурсников первый урок полётов. Представляю, что сказала бы мадам Хуч. Так просто она бы этого не оставила.
Кэти подавленно молчала, пока Хагрид одну за другой укладывал мётлы у стены.
– Ну, что у тебя там? – Хагрид наконец смягчился, отобрал у Кэти метлу и, по-прежнему ворча, попытался привести её в порядок.
– И как тебя угораздило? Остальные-то просто неумело прокляли. Но и пришлось повозиться – это ж нужно было сначала понять, что с ними хотели сделать, потом разобраться, что же сделали на самом деле! Что за неумёха здесь нахулиганил, ума не приложу.
Кэти догадывалась, кто этот неумёха, но промолчала. Она сказала только о себе:
– Я просто хотела выровнять прутья, чтобы они не торчали так безобразно… Но, видимо, что-то перепутала…
– Да уж, – усмехнулся Хагрид. – Перепутала. А теперь что? Даже я расплести не могу. – Он попытался выпрямить прутья своими ручищами.
– Я хотела, чтобы они лежали ровно, чтобы хоть немножко было бы похоже на Нимбус…
– Нимбус? – удивился Хагрид. – Ну-ну. Вот, смотри, больше ничего сделать не могу.
Кэти взяла метлу. Прутья её были по-прежнему переплетены между собой, но теперь были похожи не на косичку, а скорее на корзинку, вытянутую и заостренную на конце.