Кэтскиллский орел
Шрифт:
– Вот, мы выполнили ваше условие, - заявила Грэйс. Она крепко держала Рассела под руку.
– Помогли вам бежать.
Я кивнул. Я смотрел на Рассела. Он - на меня, и стылость черт его лица еще очевиднее проступила при свете полной луны. Он смотрел на меня.
Наши взгляды сомкнулись. Похоже, он чего-то ждал.
Я тоже. Ни один из нас не знал точно, чего именно.
– Вы обязаны нас отпустить, - сказала Грэйс.
– Вы сами обещали, что, если мы вам поможем, вы меня не тронете. Сами обещали.
Мы с
– Вы сами обещали, - повторила Грэйс.
– Рыжик, он ведь обещал?
– Иди отсюда, ма, - сказал Рассел, не отводя от меня глаз, - он тебя не тронет.
– Одна?
– удивилась Грэйс.
– Отсюда? В темноте? Нет, я не могу одна. Ты должен меня отвести.
Аромат травы сменился запахом росы, выпавшей во время моего пребывания под землей. Запах весеннего утра, который я запомнил с малолетства.
– До свидания.
– Я медленно развернулся и пошел прочь.
– Спенсер, - сказал Рассел.
Я повернулся. Он держал пистолет. Небольшой, автоматический.
– брось это, - велела Грэйс.
Свой пистолет я пока не убрал. Нас разделяло футов десять.
– Что она скажет, если ты меня убьешь?
– спросил Рассел.
– Рыжик, - позвала Грэйс.
– Я не убью тебя, - сказал я.
– Она заставила тебя пообещать?
– г спросил Рассел.
– Да
– Прекратите, - приказала Грэйс.
– Прекратите сейчас же. Рыжик?
– А я ничего не обещал, - заявил Рассел.
Я сунул пистолет в кобуру:
– Мы оба должны остаться в живых, чтобы она могла выбрать. Если у нее не будет выбора - беда.
Грэйс резко хлопнула в ладоши - так обычно привлекают внимание щенка.
– Рассел Костиган, - сказала она.
Рассел держал пистолет в вытянутой руке и целился в меня. Грэйс стояла от него в пяти футах и, сцепив руки замком на затылке, тихонько раскачивалась. Рассел водил пистолетом между нами.
– Она уже выбрала, - сказал он, едва поворачивая голову, следуя за движением пистолетного дула.
– Еще в Милл-Ривер сказала, что возвращается к тебе. "Беретта", девять миллиметров.
– Сказала, что любит меня, но тебя - больше, - сказал Рассел. Дрожь исчезла из голоса.
– Что ей помогла психиатр и что ты тоже изменился к лучшему.
Уголком глаз я видел, что Грэйс прекратила раскачиваться и теперь стояла неподвижно, не снимая рук с затылка.
– Я не мог ее отпустить, - сказал он.
Я кивнул.
– Приказал людям отца следить за ней, - продолжал он.
– Твой отец был против этого, - сказала Грэйс. Она опустила руки. Ему хотелось, чтобы ты сам во всем разобрался, но я сказала: "Джерри, это же наш сын. Если ты меня любишь, то сделаешь все как нужно".
Пистолет так и мотался туда-сюда.
– На самом
– Рыжик!
– ...что в одиночку не могла мне противостоять. Тогда-то она и вызвала негра- А мы прослушивали ее телефон.
– Рассел пожал плечами.
– И все пошло наперекосяк.
– Хоук - парень способный, - заметил я.
Рассел кивнул:
– Мне хотелось отобрать ее у тебя и не допустить к психиатрше.
– Психиатр ей необходим, - сказал я.
Рассел снова кивнул:
– Знаю. Как и ты.
Пистолет прекратил двигаться и остановился на моей груди.
– Я люблю ее, - признался Рассел.
– Так же сильно, как ты.
– Да.
– Она же тебя уничтожила, -встряла Грэйс.
– Высосала, а потом вернулась к этому человеку, - человеку, убившему Джерри.
– Бели я тебя прикончу, она мне этого никогда не простит, - сказал Рассел.
– Этот человек убил моего Джерри, - повысила голос Грэйс.
– Ты не нуждаешься ни в чьем прощении.
– Но ее я в любом случае уже потерял, - сказал Рассел, разглядывая меня поверх пистолетного дула.
– Рыжик, на свете миллионы девушек, - попыталась успокоить его Грэйс.
– Человек с твоими деньгами и твоей внешностью... Пошли.
Он медленно перевел взгляд на мать, и пистолет, следуя за взглядом, остановился на ее фигуре. Грэйс приоткрыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Десять секунд никто не шевелился.
Затем Рассел опустил руку и двинулся в темноту. Пистолет так и повис в ней - безжизненно.
Мы с Грэйс наблюдали за ним несколько мгновений, после чего она сорвалась с места.
– Рыжик, - взвизгнула женщина, - подожди мамочку!
Я направился обратно в город и к восходу солнца уже был в гостинице.
54
Воскресный ДЕНЬ, в БОСТОНЕ СЕЕТ МЕЛКИЙ СНЕЖОК.
В камине горят яблочные поленья, в духовке печется хлеб, а в квартире у меня пахнет, как на плантации. По телевизору "Рэдскинз" размазывали по полю "Джайянтс". Я стоял у окна и смотрел на Марлборо-стрит. Снег повалил гуще. С Арлингтонстрит вьшернуло коричнево-белое такси, остановилось у моего дома, из него выбралась Сьюзен, заплатила шоферу и двинулась к дверям, таща лиловый саквояж для платьев и темно-синий чемодан.
Я нажал кнопку, и через минуту она стояла у моей квартиры. Я впустил ее, взял чемодан, поставил на пол рядом с диваном. Саквояж она перекинула через спинку, повернулась и улыбнулась мне.
– Примерно так должен был бы пахнуть дом моей бабушки, - сказала она.
– Но этого не было.
– Нет, - хмыкнула Сьюзен.
– Пахло преимущественно нафталином.
– Следовательно, я не напоминаю тебе твою бабушку, - сказал я.
Сьюзен подошла, обвила меня руками и положила голову на грудь.