Кейджера Гора

Норман Джон

Вдруг, за моей спиной, прежде чем я успела полностью подготовить себя к предстоящему, послышался свист пяти гибких безжалостных ремней. Моя спина взорвалась от боли. Я кричала, рыдала и дёргала раз за разом верёвку! Для меня не было секретом, что он ударил меня далеко не в полную силу. Тем не менее, мою спину, как будто обжигало пламенем. Такое впечатление, что ремни плети окружили меня со всех сторон, язвя и срывая с меня кожу.

– Хвати-и-ит! –

взмолилась я, но добилась лишь того, что следующий удар оказался сильнее прежнего.

Я что, украла печенье? Или плохо прибралась в своей конуре? Неужели я плохо ублажила какого-то господина на мехах?

На мой спину обрушился ещё один жгучий удар.

– А-а-а! – содрогнулась я, и зарыдала ещё громче.

Последовали один за другим ещё два быстрых безжалостных удара. Дразус Рэнциус не особо заботился ни местом, на которое падали ремни плети, ни периодичностью ударов. Он даже не поддержал меня, когда отвязал верёвку от крюка, и я просто повалилась на колени на каменные плитки пола под кольцом. Я была на грани шока. Я знала, что он ни разу не ударил меня в полную силу и, в действительности мне досталось всего-то пять ударов. Это было практически ничем, по сравнению с настоящим наказанием плетью. Вот, если бы я на самом деле украла печенье, или сделала нечто не понравившееся, вот тогда, можно не сомневаться, мне досталось бы намного больше. Эта порка по своей сути была даже не предостережением, я не более чем информацией к размышлению. Тем не менее, я хорошо её прочувствовала. Теперь я на себе познала, что такое гореанская рабская плеть.

Нет такой женщины, которая единожды почувствовав её поцелуй на своей коже, когда-либо смогла бы забыть, что это такое. Если у меня и были какие-либо сомнения относительно разумности того, чтобы полностью удовлетворять своего господина, то эти удары, пусть всего пять и не в полную силу, рассеяли их. Это даже нельзя было назвать избиением, однако, их вполне хватило, чтобы дать мне понять, что значит находиться под плетью мужчины.

Дразус Рэнциус не дал мне даже мгновения, чтобы прийти в себя. Схватив меня за волосы, кричащую и заливающуюся слезами он быстро поволок меня в центр комнаты. Я еле успевала переставлять руки и ноги, чтобы не повалиться на пол. Рывком он поставил меня на колени, и лишь после этого выпустил мои волосы.

– Головой в пол, - скомандовал Дразус. – Руки прижать к затылку.

– Да, Господин, - простонала я.

Он оказался позади меня. Его ладони, скользнув под моими подмышками, удобно и плотно обхватив мои груди. Затем мужские руки двинулись назад, поглаживая мои бока. Я стояла на коленях, прижав голову к полу. Мои пальцы охватывали затылок. Мой шею опоясывала стальная полоса его ошейника, и мне нечего было даже мечтать, чтобы снять его. Я принадлежала ему. Мое тело горело, от ударов его плети, плети моего господина. Голова болела оттого, что он приволок меня на это место за волосы.

– Пожалуйста, Господин, - стонала я. – Только не так! Пожалуйста, не надо!

– Сладенькая рабыня, - отметил Дразус Рэнциус.

– Ой! – вскрикнула я. – О-о-ой!

– И у Тебя замечательная попка, - добавил он.

– О-о-ох! – застонала я.

– Ты можешь поблагодарить меня, - напомнил мужчина.

– Спасибо, Господин! – выдавила я

сквозь всхлипы.

Я пыталась не шевелиться, хотя это было очень трудно.

– Пожалуйста, не поступайте со мной так. Пожалуйста, не обращайтесь со мной таким образом!

– Я буду делать с Тобой всё, что мне нравится, - отрезал он.

– Пожалуйста, не заставляйте меня больше отдаваться Вам так, пожалуйста! – взмолилась я.
– Я люблю Вас!

– Ты можешь отдаваться или нет, как Тебе захочется, мне то что, -беззаботно засмеялся Дразус.

И снова застонала и дёрнулась.

– А ну не шевелиться, - приказал он.

– Пожалуйста-а-а!

– Ты – прирождённая рабыня, не так ли? – спросил Дразус.

– Да, Господин, - всхлипнула я.
– Да, Господи-и-ин-ммм!

– Отлично - сказал он.
– Ты можешь пошевелиться.

– Я прошу Вас, ещё-о-о! – сквозь рыдания взмолилась я.

– Замечательно, - сказал мой господин.

Спустя несколько мгновений, я лежала на животе. Я попыталась вызвать в себе негодование к Дразусу Рэнциусу, но потерпела неудачу. Повернувшись на бок, я посмотрела на него, снова сидевшего на своём стуле.

– Похоже, Ты уже готова вступить в своё рабство, - заметил он.
– Твоё имя - Лита.

– Да, Господин, - ответила я.

Отныне я больше не была Татрикс. Теперь я буду отзываться на кличку Лита. Зато с этой кличкой у меня было связано множество воспоминаний. Меня просто трясло от любви к Дразусу Рэнциусу.

– Ты можешь подать мне вино, Лита, - сказал он.

– Да, Господин, - сказала я, поднимаясь с пола и морщась от боли.

Я стояла на коленях у ножки высокого стула, с любовью глядя на своего господина. Дразус Рэнциус небрежно держал в руке кубок вина. Он даже позволил мне пригубить из него, но с противоположенной стороны от того места где кубка касались его губы.

– Я знаю, что Вы не поверите мне, - не выдержав, заговорила я, - и я не хочу быть наказанной за то, что сказала это, но я люблю Вас.

– Теперь, когда Ты - моя рабыня, и на твоём горле мой ошейник, -усмехнулся Дразус, - это уже, так или иначе, не имеет никакого значения, не так ли?

– Я полагаю, что не имеет, - улыбнулась я.
– Но я правда люблю Вас.

– Я думаю, что это вполне возможно, - пожал он плечами.

– Но, почему Вы сопротивлялись моим ухаживаниям в Корцирусе? – задала я давно мучивший меня вопрос.

– А разве Ты не играла со мной? – поинтересовался Дразус.

– Нет, - призналась я.

– Тому было много причин. Нас разделяла глубокая пропасть. Я полагал, что Ты – Татрикс, а я был простым солдатом. Кроме того я занял свою должность обманным путём. Ведь в действительности я служил Аргентуму и Ару, а вовсе не Корцирусу. Добавим сюда то, что хотя я с первого взгляда опознал и одной своей частью принял в Тебе рабыню, но другая моя часть сопротивлялась этому, ведь фактически, несмотря на свидетельство моих чувств, Ты была свободной женщиной. Таким образом, при тех обстоятельствах было важно, несмотря на мучившее меня противоречие, обращаться с Тобой с уважением и достоинством.