КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1
Шрифт:
— Что он делает в Будапеште?
— Не доложил.
— Жора! — Цвигун, набычившись, буравил хозяина кабинета тяжелым взглядом.
— Насколько я слышал, какая-то личная просьба Кадара.
— Просьба кому?
— Брежневу. Кадар разговаривал с ним по телефону три минуты.
— Разговор прослушивался?
— Естественно, — Цинев недоуменно пожал плечами.
— Пленка у тебя?
— Пока нет еще.
— Почему?
— А к чему такая спешка? Успеется.
— Ты что, — взвился Цвигун, — ни хрена не понимаешь?!
— Успокойся, Сеня! —
— Ты уверен, что никакой связи с нашей проблемой?
— В огороде бузина, в Киеве дядька! — Цинев еще раз пожал плечами. — Ну, подумай, Сеня: где Кадар, где Челябинск! Скорее всего, какие-то внутренние вопросы безопасности. Возможно, дело в этом интригане Мольнаре, и Кадар решил проконсультироваться со своим старым дружком и покровителем. Ты же помнишь, Сеня, в пятьдесят шестом наш председатель ходил за Кадаром даже в туалет — так оберегал! Старые приятели, одним словом…
— И Брежнев согласился его отпустить?
— Как видишь.
— Когда он вылетел?
— Думаю, только что… — Цинев посмотрел на настенные часы. — Во всяком случае, из конторы он выехал в 8.15.
— С кем?
— Три машины сопровождения и Воронцов.
— На сколько?
— Думаю, день-два, не больше. Если хочешь знать точно, то надо прослушать запись разговора. — Цинев как-то по-мальчишески шмыгнул носом и спросил: — А что, собственно, происходит, Сеня?
— Пару минут назад я потребовал к себе Тополева, но получил отказ: председатель запретил. Теперь для того, чтобы побеседовать с подследственным Матвеем Тополевым, надо получить устное распоряжение Андропова.
— И это все? — хмыкнул Цинев.
— А что, мало?
— Зачем он тебе, Семен Кузьмич? — Цинев откинулся в кресле. — После того как пленка нашего с ним разговора лежит в сейфе и еще в паре-тройке надежных мест, Тополев тебе не нужен вообще.
— Всплыли кое-какие детали, — пробормотал Цвигун и поморщился. — Уточнить надо.
— Ну что ж, придется обойтись без них.
— Знаешь, не нравится мне эта поездка. И это распоряжение насчет Тополева…
— Я не вижу никакой связи, Сеня.
— Я тоже не вижу, — пробормотал Цвигун. — Но я ее чувствую. Понимаешь, приятель, жопой чувствую! Если Андропов дает такое распоряжение, следовательно, ему уже известно о твоей беседе с Тополевым. Тем более, если учесть, что вчера председатель вызывал его в свой кабинет и имел с ним беседу. Правда, недолгую, минут на десять.
— Откуда ты знаешь?
— Сорока на хвосте принесла! — огрызнулся Цвигун. — Ну, так как, логично?
— Допустим, — Цинев поджал губы.
— С одной стороны, этот запрет понятен: председатель не хочет, чтобы из его незадачливого помощничка вытрясли еще какие-то детали, до которых ты не докопался. Но с другой, зачем в таком случае оставлять этого мудака Тополева в живых? Не проще сыпануть ему чего-нибудь в чай и успокоить на веки вечные?
— Наверное,
— О каком риске ты толкуешь, Жора?! — Цвигун резко встал и начал мерить кабинет широкими шагами. — Речь ведь о его голове идет, ни больше ни меньше! Да и какой там риск — убрать собственного сотрудника, выпотрошенного ЦРУ и отработанного полностью, без остатка? С тобой Андропов разговаривал?
— Пока нет.
— Вот видишь! Следовательно, он знает, что отныне два его ненаглядных зама в курсе всей этой латиноамериканской заварушки. А поскольку в особой любви к себе, Жора, он нас давно уже не подозревает, то, стало быть, первое, что ему необходимо было сделать, — закопать на три метра в землю эту интеллектуальную мразь, которая станет раскрывать свой поганый рот всякий раз, как его станут бить по яйцам. А он что делает, паскудина? Он вновь сажает парня под замок и при этом официально предупреждает, что доступ к телу пока еще живого Тополева строго ограничен. И тут же отбывает в Будапешт. Тебя этот порядок ходов ни на какие размышления не наводит, генерал Цинев?
— Давай я попробую домыслить, — Цинев подался чуть вперед. — Ты думаешь, Андропов таким образом пытается спровоцировать тебя на какие-то активные действия против Тополева?
— Только не меня, а НАС, Жора.
— Ну, хорошо, нас, — досадливо отмахнулся Цинев.
— Да, именно так я и считаю.
— Но зачем? В чем идея?
— Допустим, Тополев действительно что-то НЕДОСКАЗАЛ тебе. Допустим также, что Андропов это выяснил.
— В таком случае, он действительно убрал бы Тополева, и все дела!
— Естественно! Но тут его приглашает к себе Брежнев и велит срочно вылетать в Будапешт. На день-два, как ты считаешь. То есть, Жора, у него попросту не хватило времени. Это ведь тоже надо обставить. Тем более что Терехов человеком Андропова никогда не был. Таким образом, если его командировка в Венгрию реальна и не является каким-то хитрым тактическим ходом — а я это выясню через несколько минут, — у нас с тобой есть возможность опередить нашего дорогого председателя и попытаться поговорить по душам с Тополевым до его возвращения. Нам нужны хорошие факты, Жора, в противном случае Андропов очень скоро поставит нас раком. Да так, что разогнемся мы только на небесах.
— А если это ловушка, Сеня? — Выражение лица Цинева было по-прежнему бесстрастным. — Если он именно так и планировал?
— Это не ловушка! — Цвигун сверкнул глазами.
— Как ты собираешься это сделать?
— Я?! — Цвигун неожиданно расхохотался. — Да я и пальцем к этому не коснусь. Есть у меня одна идея, друг Жора…
Спецохрана на Боровицких воротах Кремля даже не потребовала документов: лучшим пропуском для проезда на территорию святая святых — во внутреннюю часть кремлевского комплекса — являлась насупленная, вечно чем-то недовольная физиономия генерала КГБ Семена Цвигуна. Усиленные покрышки «Волги» еще пару минут шелестели по отполированной брусчатке, после чего, чуть слышно пискнув, замерли.