КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы
Шрифт:
Крючков во всех разговорах давал понять, что он именно тот человек, который нужен Горбачеву.
«Он всячески ругал Виктора Чебрикова за консерватизм, — пишет Яковлев, — утверждал, что он профессионально человек слабый, а Филиппа Бобкова поносил последними словами и представлял человеком, не заслуживающим доверия, душителем инакомыслящих».
Крючков упросил Яковлева познакомить его с Валерием Ивановичем Болдиным, главным помощником Горбачева, «объяснял свою просьбу тем, что иногда появляются документы, которые можно показать только Горбачеву, в обход председателя КГБ Чебрикова».
Постепенно Крючков добился своего и сменил
Яковлев вспоминает, что перед уходом на пенсию Чебриков, как всегда, очень спокойно сказал ему:
— Я знаю, что ты поддержал Крючкова, но запомни — это плохой человек, ты увидишь это.
И добавил слово из разряда характеризующих — что-то близкое к негодяю.
Уже после путча на выходе из Кремлевского Дворца съездов Чебриков догнал Яковлева, похлопал по плечу и сказал:
— Ты помнишь, что я тебе говорил о Крючкове?
Горбачева, наверное, подкупило и такое качество Крючкова, как его безраздельная преданность хозяину, и несамостоятельность в политике. Михаил Сергеевич знал, каким верным помощником Крючков был для Андропова, и хотел обрести такого же толкового и исполнительного подручного.
Преемник Крючкова на посту начальника разведки Леонид Владимирович Шебаршин пишет: «Видимо, Крючков показался Михаилу Сергеевичу более гибким, динамичным и податливым человеком… Думается, генеральный секретарь сильно заблуждался и не заметил за мягкой манерой, внешней гибкостью и послушностью Крючкова железной воли и упрямства, способности долго, окольными путями, но все же непременно добиваться поставленной цели».
В том же году Крючков получил звание генерала армии. Через год, в октябре 1989 года, Крючков стал членом политбюро, но был им недолго, потому что изменился принцип формирования политбюро, а сам орган потерял свою важность. Горбачев ввел Крючкова в новый властный ареопаг — сделал членом Президентского совета (март 1990-го), потом Совета безопасности СССР (март 1991-го).
На посту председателя Крючков оказался в трудном положении. Его всегда недовольное лицо правителя канцелярии постепенно становилось символом, как тогда говорили, антиперестроечных сил. Ход перестройки, логика развития событий не только противоречили его личным политическим взглядам, но и прямо вели к разрушению империи КГБ.
Хотя казалось, что он еще может все.
Генерал Валерий Павлович Воротников, вспоминая те времена, говорит:
— Мы в тот период были способны творить чудеса. Был такой эпизод. В конце 80-х в Москве в метро были обнаружены два самодельных взрывных устройства. Обезвредили их умело. Началось расследование.
Даже если взрывное устройство сохранилось нетронутым, очень трудно отыскать изготовителя. След нашли благодаря экспертизе спор растений, которые были найдены внутри трубок взрывного устройства. Анализ показал, что это взрывное устройство могло быть изготовлено в одном-единственном месте Советского Союза. Это сразу сузило район поиска. Правда, найти самих изготовителей все равно было не просто, потому что это была целая республика. Тем не менее их нашли. А если бы не экспертиза, может быть, и по сей день мучились бы вопросом: кто это сделал?
— Я возглавил Пятое управление, переименованное в Управление защиты конституционного строя, — продолжает Воротников. — Нам не вменялось в обязанность разоблачать шпионов, но у нас были результаты, которыми мы очень гордились.
Например, только у нас была служба, занимавшаяся поиском
Помню случай, когда наши специалисты помогли разоблачить конкретного шпиона. В руках был всего-навсего написанный неизвестным человеком документ. Контрразведка пыталась самостоятельно его вычислить. Ничего не получилось, развели руками и обратились к нам за помощью. Наши специалисты за месяц отыскали, кто это писал…
— Почему вас перевели в Москву именно в Пятое управление? Как вы к этому отнеслись?
— Радости не было, потому что никогда не стремился работать в Москве. Когда меня пытались выдвинуть, я предлагал своих товарищей. Проработав три года в Красноярске, я получил предложение перебраться в Москву, но первым движением было отказаться. Я — начальник одного из самых крупных управлений в стране, только что получил генеральское звание. Форму еще не успел поносить, не насладился еще.
Но уже тогда в отношении Пятого управления выдвигались обвинения, что оно занимается политическим сыском. Шла перестройка, это звучало грозно. Желающих служить в Пятом управлении было немного. Я решил, что, если я откажусь, у руководителей комитета будет основание обвинить меня в трусости. А у меня с детства такой пунктик — я обвинений в трусости не переношу. В детстве, помню, прыгали с крыши двухэтажного дома в снег. Мне было жутко, но я прыгал первым. Видимо, эта черта и сказалась.
Только я приехал в Москву, меня отправили в первую длительную командировку по горячим точкам. На этой должности я не вылезал из командировок: полгода — Армения, полгода — Грузия, полгода — Таджикистан, периодически ездил в Узбекистан и Нагорный Карабах. Это заняло все мое время, и я даже не почувствовал, что работаю в центре.
— А что именно вы делали в горячих точках?
— Тринадцатого января 1990 года в Таджикистане начались массовые беспорядки. Час на сборы. Самолет вылетел из Внукова. Со мной оперативно-следственная группа, часть группы «А» по борьбе с терроризмом. Следом летит батальон Витебской воздушно-десантной дивизии. Поставлена конкретная задача прекратить беспорядки, найти и наказать виновных. Когда в самолете стали знакомиться, выяснилось, что в группе нет ни одного человека, который знает столицу Таджикистана.
Среди личного состава группы «А» нашли парня, который когда-то жил в Душанбе. Мы прямо на коленке стали рисовать карту, потому что задача была сразу занять стратегически важные позиции в городе. В аэропорту нас никто не встретил. Темень кромешная, погода ужасная. Мы поймали машину и поехали в республиканский КГБ. Заходим — тишина. Дежурный ничего о нас не знает.
— Где председатель?
— Спит.
— Буди.
— Нет! Через мой труп. Будить не дам.
— Еще кто есть?
— Все руководители здесь.
— Чем занимаются?
— Спят.
А уже часа три ночи. Все-таки разбудили первого заместителя председателя. Поднялись на третий этаж. Стоит на площадке пулемет, а пулеметчик спит.
Тем временем мобилизовали местное МВД. Нам дали транспорт. Когда мы сели обсуждать ситуацию, наши люди уже были сосредоточены в самых важных точках.
Это был единственный случай, когда мы полностью погасили массовые беспорядки. Было заведено семьдесят уголовных дел, и все они дошли до суда, все виновные были осуждены. Восстановили законную власть, город очистили от бандитов.