Килограмм молодильных яблочек

Луганцева Татьяна Игоревна

– Что это еще за адская машина? – в тишине прошептала Ася, чихнув от едкого запаха.

– Похожа на коммутатор… – предположила Надежда.

Яна подняла глаза и посмотрела на множество металлических трубочек, которые единым пучком уходили в потолок от этого аппарата.

– Я, кажется, догадалась, для чего предназначено это устройство… – прошептала Ася.

– Оно напоминает по конструкции печи, которые раньше строились в замках в качестве воздуховодов, то есть переправляли теплый воздух в спальню господ. Такой аналог современной батареи, только не с водой, а с воздухом, –

сказала Яна, которая часто посещала музеи, выставки и интересовалась историей, кстати, вместе со своей подругой.

– Какая ты умная, – с уважением протянула Надежда, – а мне этот аппарат напомнил приспособление для раскуривания кальяна, только сразу на группу людей…

– Вы в чем-то правы, только на этой ферме смерти, а не красоты по этим трубам доставляют не теплый воздух, а газ, вызывающий галлюцинации у женщин и доводящий их до самоубийства, – твердо сказала Ася и поспешно добавила: – Идемте скорее отсюда, пока нам повсюду не стали мерещиться гамбургеры и бутерброды с красной икрой.

– Что-то я проголодалась… – вторила ей Яна.

– Директриса рассказала мне, что они накачивают женщин галлюциногенами, только она не сказала, как они это делают. Теперь мы знаем как… – Ася вытолкнула всех в коридор и закрыла за ними дверь этой адской лаборатории. – Номера цифр у трубочек наверняка соответствуют номерам палат, где лежат пациентки, которых их благоверные отдали Хелене на уничтожение…

Женщины двинулись дальше по коридору, поражаясь его длине. Заканчивался подземный ход лестницей, ведущей наверх. Ступеньки привели беглянок к железной двери с одним замком, который, естественно, оказался запертым.

– Попробуем… все равно больше идти некуда, – сказала Надежда, доставая из кармана тоненький скальпель и начиная ковыряться в замке.

– Дай я попробую. – Яна вырвала у нее из рук инструмент и в два счета открыла дверь.

– Чувствую я, что придется мне когда-нибудь защищать тебя в суде, – прошептала Ася.

– А ты думаешь, почему я столько лет дружу с адвокатом по уголовным делам? – самодовольно хмыкнула Яна. – Так сказать, защитила тылы.

Дверь открылась со скрипом и явила взору женщин большой светлый холл с кожаной мебелью лимонного цвета и напольными растениями в красивых кадках выше человеческого роста. В глаза ударил яркий свет.

– Похоже, что мы поднялись из подвала… – заметила Надя, – только куда нам теперь идти? Куда мы вышли?

– Скорее всего, в то отделение, на двери которого висит табличка: «Посторонним вход воспрещен». Это отделение для обслуживающего персонала, – ответила Яна.

– Богато у них тут… – прошептала Надя и двинулась вдоль светлой стены по холлу, напоминавшему джунгли. Тихо работал кондиционер, гоняя прохладный чистый воздух. У женщин после спертого и пропитанного химическими веществами воздуха подвала даже закружилась голова. Они шли, щурясь на свет и испуганно оглядываясь, словно кроты, вылезшие случайно на поверхность.

Когда Яна первая вошла в следующее помещение, которое плавно переходило в террасу, увитую плющом и по ступенькам выходящую в парк, сердце ее оборвалось. Ее взору явились ярко-рыжие стены, желтый

потолок, красные в ядовитую розовую полоску диваны и плюшевые подушки в форме сердец из искусственного меха. Открытые стеллажи и полки в этой нелепой комнате, так контрастирующей с остальными помещениями, были заставлены вазочками, посудой, сувенирными фигурками, тарелками с ручной росписью и другими безделушками.

«Где-то я такой интерьерчик уже видела…» – мелькнула мысль у Яны.

– Что за безвкусица? Что за аляпистость? – протянула Надежда, рассматривая огромную люстру из разноцветного стекла.

– Аляпистость… – чуть слышно проговорила Яна.

Именно такое слово пришло ей в голову, когда она посетила комнату княгини Элеоноры Марии в замке Штольбергов.

«Этого не может быть! – подумала Яна. – Но это может быть та самая связь Хелены Крамар с убийствами в замке».

Женщины прошли сквозь эту пеструю комнату на террасу и трусцой побежали через парк подальше от этого страшного места. По пути им встретились две женщины, проводившие их удивленными взглядами. На дороге, на которую они наконец-то вышли, Яна остановила машину, отчаянно жестикулируя длинными руками. Подруги стояли в стороне, чтобы не смущать водителя своим нелепым видом. Яна, смотря на шофера невинными глазами небесного цвета, попросила сотовый телефон. Отказать ей было просто невозможно.

– Сергей? – произнесла Яна, набрав его номер. – Сережа, Ася со мной. У нас все хорошо, скоро будем в замке. У меня к тебе огромная просьба, немедленно найди Карла и скажи ему, чтобы ни в коем случае не приходил на ферму красоты. Слышишь? У меня большие сомнения насчет того, что он выйдет с нее живым.

– А он собирался туда? – спросил Сергей.

– Я не знаю, главное, чтобы он этого не сделал.

– Как Ася?

– Мы приедем и все расскажем тебе, это не телефонный разговор, тем более по чужому телефону.

Яна вернула телефон его владельцу и промурлыкала с располагающей улыбкой до ушей:

– Не подвезете трех очаровательных женщин – блондинку, брюнетку и шатенку – до вашей местной достопримечательности? Взамен я могу гарантировать вам бесплатный ужин при свечах в замке и ночь на княжеской кровати восемнадцатого века. Билеты на ночлег на этом музейном экспонате можно будет приобрести у распорядителя замка – девушки по имени Ванда. – Водитель вздохнул и пригласил женщин в свою машину. Они не слышали, что она говорила с Сергеем, иначе бы отлепить Асю от телефонной трубки не представилось бы никакой возможности.

Глава 27

Сергей, еще очень слабый, постоянно чувствующий дикую боль в затылке, продолжал пользоваться гостеприимством Карла и лежал в музейной части замка, так как его даже боялись переместить на другую кровать и в другую комнату. Два раза в день его осматривал приходящий врач, три раза в день к Сергею приходили молоденькие девушки с кухни, краснея и хихикая, с полными подносами яств, и много раз за день к нему заглядывал сам Карл справиться о его самочувствии и просто поболтать. Надо отметить, что они прониклись друг к другу симпатией и почти подружились.