КИМ 1

Дмитрий

Фильм девушкам понравился, но, выйдя из кинотеатра и пообедав в удачно подвернувшемся кафе, они чуть было не поссорились. Девушки в один голос заявили, что они, раз уж им поручена охрана товарища Белова, должны проводить его до дома или хотя бы до кремлевских ворот. Максим же, наоборот, считал, что это он, как мужчина, должен провожать их до общежития. Быстро переспорить Киу и Грету ему не удалось, поэтому он, не желая сходу портить отношения со своими спутницами, вынужден был уступить, испытывая при этом не самые приятные эмоции.

Так с тех пор и повелось. По утрам

троица встречалась в Александровском саду, гуляла по Москве и лучше узнавала друг друга, одновременно готовясь к предстоящему отпуску. Ни Максим, ни девушки не были обременены излишками одежды, так что им предстояло обзавестись как новыми чемоданами, так и их содержимым, благо с деньгами на обзаведение проблем не было. Киу и Грете товарищ Киров выписал вполне приличную сумму на оперативные и представительские расходы, а у Максима, тратившего заметно меньше своей зарплаты, скопилось более трех тысяч рублей, которые он сейчас и тратил.

Вечерами же Максим работал. Понимая, что с его отъездом руководство страны на месяц лишится возможности получать справочные материалы из будущего, он писал объемную докладную записку о событиях июля-августа тридцать шестого года. Главной темой в ней, разумеется, была Испания. Максим постарался как можно подробнее расписать ход начала мятежа и его переход в настоящую гражданскую войну. Да и прочих тем хватало.

Нашел время Максим и для того, чтобы съездить на полигон, благо, что окончательное решение о принятии на вооружение нового оружия еще не было принято, а конструкторы пока не разъехались по заводам. Вот Максим и воспользовался возможностью встретиться с Дегтяревым и Симоновым. Василию Алексеевичу он поручил доработать свой крупнокалиберный пулемет и передал папку с материалами по его же собственным пулеметам ДШК и ДШКМ. Сергея Гавриловича же Максим озадачил разработкой крупнокалиберной снайперской винтовки на основе схемы противотанкового ружья, которая у него и так имелась.

Всю обратную дорогу Максим чувствовал на себе тяжелые взгляды сопровождавших его сержантов Шнайдер и Линь. В глазах девушек было столько любопытства, что Максим начал бояться, как бы они не начали допрашивать его прямо сейчас, причем с применением подручных средств. Но обошлось. Тем не менее, Максим понимал, что вопросов у его спутниц становится все больше, и чем дальше, тем сильнее он склонялся к тому, чтобы посвятить их в тайну.

Еще пять дней спустя…

11 июля 1936 года. 21:17.

Скорый поезд «Таврия». Где-то между Москвой и Брянском.

Наконец, наступило десятое июля. Вещи были собраны, билеты на поезд имелись - словом, к отпуску все было готово. Закрыв и опечатав свою кремлевскую квартиру, в которой по-прежнему находились ноутбук и принтер, Максим поручил ее охрану людям товарища Власика, а сам в сопровождении водителя отбыл на вокзал.

Несколько минут спустя появились Киу и Грета, одетые, также, как и Максим, в гражданское. Поздоровавшись, Максим отпустил водителя и вместе с девушками

отправился искать свои места. Несмотря на то, что их было трое, Белов выкупил для поездки четырехместное купе целиком. Он не сомневался, что во время поездки их потянет на серьезные разговоры, так что наличие случайных попутчиков ему было совершенно не нужно.

Наконец, поезд тронулся. Отбыв из Москвы субботним днем, в Севастополь он должен будет прибыть только в понедельник утром, как раз в первый день отпуска Максима.

До серьезного разговора девушки «дозрели» только к вечеру. Весь день они неловко мялись, явно желая что-то спросить, но решились это сделать, лишь когда в коридоре вагона свет погас, а в купе, наоборот, зажегся.

– Максим, можешь рассказать нам о себе?
– попросила Киу.

– Могу, - кивнул Максим.
– Тебя интересует что-то конкретное?

– Откуда ты такой взялся на наши головы?
– спросила Грета.
– Я уже два с половиной года живу в Советском Союзе и могу с уверенностью сказать, что на местного ты не похож. На немца, хоть ты и отлично знаешь язык, тоже.

– Есть предположения?
– поинтересовался Максим.

– Если честно, то нет, - покачала головой Грета.
– Ты как будто бы вырос там, где ни про товарища Сталина, ни про товарища Буденного даже не слышали. Только так я могу объяснить, то, что ты так свободно с ними разговариваешь.

– Ах, вот ты о чем!
– рассмеялся Максим и тут же посерьезнел.
– Просто я родился в две тысячи пятом году, и товарищ Сталин с товарищем Буденным воспринимаются мной как персонажи пусть и новейшей, но все же истории.

В купе повисла неловкая пауза. Девушки округлившимися глазами смотрели на Максима, сохранявшего на лице совершенно серьезное выражение. Постепенно до них дошло, что он говорит правду.

– Ты шутишь?
– недоверчиво приподняв бровь, уточнила Грета, на что Максим только головой покачал.
– Herr des Himmels, ты не шутишь…

– И как там, в будущем?
– возбужденно спросила Киу.
– Коммунизм построили?

– Да какое там… - поморщившись, махнул рукой Максим.

– Там все плохо, да?
– сообразила Киу, женским чутьем уловив резко сменившееся настроение Максима.
– Поэтому тебя и отправили?

– Угу, - кивнул Максим.
– Советский Союз развалили, Россия в кольце врагов и все движется к тотальной войне на уничтожение…

– Кошмар какой… - выдохнула Киу.

– Кошмар, - кивнул Максим.

– Как же до такого дошло?
– спросила Грета, «переварившая», наконец, новость о происхождении Максима.

– Все началось со Второй мировой войны, - начал объяснять Максим.
– В тридцать девятом году Германия захватила Польшу, в сороковом - Францию и Бельгию, а в сорок первом - напала на СССР. И хотя в сорок пятом году мы победили, основные потери в войне понесли мы, а основной выигрыш получили американцы, всю войну продававшие нам и англичанам оружие. Да и с Рейхом они торговали аж до сорок четвертого года, то есть, пока они сами не вступили в войну, стремясь успеть к дележу германского пирога.