Ким Джинсу. Путь к вершине
Шрифт:
Мой начальник, Чон Минсу, хмурился всё сильнее с каждым шагом, словно предчувствуя грядущий провал. Он даже не смотрел в мою сторону. Для него я уже был списан. Он ждал, что через несколько минут я разрушу своё будущее, а он, прикрывая себя, останется в безопасности.
Но он ошибался.
Я подошёл к столу, и сердце в груди забилось ещё быстрее. Всё шло по плану.
Когда мы вошли в конференц-зал, нам жестом указали на шикарные кресла, обтянутые мягкой кожей. Они были настолько удобны, что казалось, можно было утонуть в них, и, возможно, некоторые из сотрудников старшего звена именно так и проводили здесь свои собрания — расслабляясь, в
Презентация началась. На экран проецировались слайды, и первая выступающая — женщина, которую я не знал — начала представлять данные. Она говорила о маркетинговых стратегиях, о том, что удалось и что не получилось за последний квартал. Но её голос был настолько равнодушен и неуверен, что казалось, она сама не верит в то, что говорит. Графики сменялись один за другим, но все они выглядели слишком шаблонно, не неся в себе никакой особой информации.
Я смотрел на это зрелище с внутренним раздражением. Это было посредственностью на высшем уровне. Женщина, без сомнения, просто отрабатывала обязательную часть своей работы, не пытаясь удивить или показать реальный анализ. Каждая диаграмма, каждая линия на графике говорили лишь о том, что отдел маркетинга пытался удержаться на плаву, но при этом ничего не делал для реального прорыва.
Внутри меня проснулся Макс. В моем мире такие презентации могли похоронить целый отдел. В корейской культуре важно было держать лицо, не показывать своих слабостей, но это выступление выглядело настолько уныло, что даже руководству стало скучно.
Один из людей в строгом костюме сидел на первом ряду, листая дорогой блокнот. Его ручка, вероятно, стоила больше, чем месячная зарплата Джинсу. Он медленно записывал что-то, его выражение лица не менялось — идеальный пример хладнокровного руководства, привыкшего к тому, что перед ним всегда отчитываются. Другие члены совета следовали его примеру. У каждого была дорогая канцелярия, которая больше напоминала символ статуса, нежели инструмент для работы. Их движения были аккуратными, изящными, как будто каждая записанная строчка имела вес в этом мире. Они не спешили, записывали важные моменты, но по их лицам было видно, что до конца не вникают в происходящее.
Затем слово взял мужчина, которого я также не знал. Возможно, кто-то из юридического отдела — его речь была обрисована в основном вокруг контрактов, заключенных за прошлый квартал. Он говорил сухо и точно, почти механически, как будто зачитывал подготовленный текст, не прилагая усилий к тому, чтобы сделать его интересным или полезным. Руководство снова что-то помечало, временами обмениваясь короткими взглядами, явно демонстрируя скуку.
Я чувствовал, как напряжение в зале нарастает. Эти люди были здесь не для того, чтобы выслушивать очередные отчеты без пользы или новизны. Они пришли за идеями, за решениями, за чем-то, что могло бы помочь компании двигаться вперёд.
И вот настал наш черёд. Мой начальник, Чон Минсу, не тратил времени на формальности. С хмурым лицом он сразу передал слово мне.
— Докладывать будет человек, который непосредственно занимался проектом и подготовкой сводной информации, — произнёс он, словно снимая с себя ответственность.
Моя роль Джинсу в этом театре выглядела почти унизительно — меня вызвали как исполнителя грязной работы, того, кого можно легко подставить в случае провала. Но я знал, что именно в этот момент начинается моя игра. Я медленно встал и
Зал замер. Руководство с лёгким недоверием посмотрело на меня, как будто не ожидали, что человек с низшей должности в офисе будет говорить от лица всего отдела. Но что ж, они собирались увидеть нечто совершенно другое.
Я начал. Моя речь была точной, уверенной. Все мои данные были подготовлены и выстроены в соответствии с корпоративной этикой. Я знал, что любое отклонение от нормы могло вызвать подозрение, поэтому первым делом я подчеркнул заслуги своего начальника и команды. В Корее важно было демонстрировать коллективизм, и я делал это с искусством. Я не выделял себя, но делал так, чтобы каждый понимал, что за этими данными стоял я.
— Данный отчёт является результатом коллективной работы нашего отдела, и в первую очередь мы обязаны его успеху нашему уважаемому начальнику, — начал я, встречая взгляд Минсу. Его глаза расширились. Он явно не ожидал такого хода, но не проронил ни слова.
Дальше я перешёл к сути. Слайды, которые я подготовил, сменялись один за другим. Это были не просто сухие цифры и графики, как у предыдущих докладчиков. Это был детальный анализ, полный предложений, решений и выводов. Я говорил о текущем состоянии нашего отдела, но не просто перечислял факты — я делал это так, чтобы каждый видел глубину проблемы и понимал, как её решить. Я представил несколько спорных вопросов, которые требовали вмешательства руководства, и сразу же предложил пути их решения.
— Как мы видим, текущее состояние рынка требует гибкости и адаптивности. Наша команда уже предложила несколько вариантов, которые могут помочь компании достичь больших успехов, — продолжал я, указывая на графики. — Однако мы должны учитывать и риски, которые могут возникнуть. Эти риски касаются как текущих стратегий, так и будущих проектов.
Я говорил уверенно, не задумываясь ни на секунду. Руководство начало слушать внимательно. Поначалу они были слегка скептичны — молодой сотрудник с низкой позиции, как они считали, не мог предложить ничего нового. Но с каждым моим словом их скептицизм исчезал. Вопросы, которые я поднимал, были актуальны, а предложения — реалистичны и продуманы.
Когда я дошёл до раздела перспектив, в зале уже царила полная тишина. Все слушали, записывали, кто-то даже начал оживленно обсуждать между собой услышанное. Я чувствовал, что внимание аудитории сосредоточено на мне.
После пятнадцати минут выступления я закончил на том, что вновь подчеркнул важность командной работы и заслуги начальника отдела. В Корее было жизненно важно не выставлять себя в центре внимания, а приписывать успех команде и начальству. Я сделал это идеально, и всё, что мне оставалось — дождаться вопросов.
И они посыпались.
Руководство, явно заинтригованное моими предложениями, начало задавать вопросы — один за другим. Они спрашивали о возможных рисках, о том, как я вижу реализацию предложенных проектов, о перспективах и трудностях, которые могут возникнуть. Я отвечал чётко и без паузы, каждая реплика была тщательно продумана и подкреплена фактами. Мой голос был спокоен, но решителен. Я видел, как их внимание полностью переключилось на меня.
Чон Минсу был ошеломлён. Когда первый вопрос был направлен к нему, он только беспомощно кивнул в мою сторону, не зная, что ответить. Он даже не пытался вмешаться — я знал, что в этот момент он понял, что происходит. Но было уже поздно.