Ким Джинсу. Путь к вершине
Шрифт:
— Ну, как тебе мой подарок? — сказала она, её голос был наполнен сарказмом, словно она заранее знала, что я не был готов к тому, что произошло.
Я замер. На мгновение я даже не понял, о чём она говорит. Подарок? Я встретил её взгляд, пытаясь вспомнить, что она могла иметь в виду. И тут мне вдруг пришли на ум её последние слова, когда она исчезала в прошлый раз: «Я помогу тебе в кое-чем, но ты узнаешь об этом позже.»
Вот оно что. Это был её подарок. То, что происходило со мной весь день — это был результат её вмешательства. Я понял, что именно она сделала так, чтобы я начал ощущать эмоции людей на новом уровне. Но что это значило?
— Да, это я, — подтвердила она, её голос звучал с лёгкой насмешкой. — Ты удивляешься, не так ли? Я же дух, который управляет эмоциями и мыслями. То, что ты испытываешь сейчас — это моя работа.
Она подошла ближе, её хвосты двигались мягко за ней, создавая странное ощущение, будто за ней следуют тени. Кумихо выглядела одновременно опасно и притягательно. Она словно играла со мной, и я это чувствовал.
— Я решила дать тебе небольшой дар, — продолжила она, её улыбка стала ещё шире. — Ты можешь чувствовать эмоции людей, видеть их намерения до того, как они их выразят. Ты начинаешь понимать, что скрывается за их словами.
Я внимательно слушал её, ощущая, как внутри меня медленно растёт беспокойство. Это дар? Или это проклятие? Да, я мог предугадывать, что люди собираются сказать, мог чувствовать их эмоции, но это было настолько интенсивно, что временами я терял контроль. Это ощущение усиливало страх — смогу ли я научиться управлять этим? Или меня просто затопят эти потоки чувств?
Кумихо, кажется, уловила мои сомнения, потому что её взгляд стал чуть более серьёзным.
— Со временем, — сказала она, слегка смягчив свой тон, — ты научишься контролировать поток мыслей. Сейчас это для тебя ново, и потому тебе кажется, что эмоции захлёстывают тебя. Но, поверь, со временем ты сможешь фильтровать их. Ты научишься выбирать, что чувствовать, а что игнорировать.
Её слова были одновременно утешением и вызовом. Я понимал, что этот дар — нечто большее, чем просто игра эмоций. Это был ключ к новому пониманию мира, к тому, как взаимодействовать с людьми. Но вместе с этим пришла и ответственность. Ответственность за то, чтобы не дать этим чувствам поглотить меня.
Кумихо смотрела на меня, её взгляд был пристальным, но в нём больше не было той язвительной насмешки, которую я заметил вначале.
— Ты удивляешься, почему я это сделала, — тихо сказала она, будто прочитав мои мысли. — Ответ простой: я люблю наблюдать за людьми. За тобой, в особенности. Ты другой. Ты стал частью нового мира, но не принадлежишь ему полностью. И знаешь, — она усмехнулась, — следить за тобой весело.
Я молчал, пытаясь переварить её слова. Она играла со мной, это было очевидно. Её интерес ко мне был таким же загадочным, как и она сама. Но что-то в её поведении заставляло меня чувствовать, что за этой игрой скрывалось нечто большее.
Когда Кумихо повернулась, готовая исчезнуть, как и в прошлый раз, она вдруг остановилась и бросила через плечо:
— И помни, я всегда рядом. Следить за тобой весело, — она подмигнула мне и, как в прошлый раз, исчезла в густом воздухе.
Я стоял на месте, глядя в то место, где она исчезла, и пытался осознать всё, что только что произошло. Мой дар, который я принял за странный феномен, был её подарком. И теперь мне предстояло научиться жить с этим.
Внутри меня бурлили эмоции — страх, тревога, но и некое возбуждение. Я знал, что теперь мне придётся
Я вздохнул и медленно направился домой, всё ещё ощущая на себе взгляд Кумихо, которая, как она сказала, всегда будет рядом.
Дом встретил меня всё тем же привычным пейзажем. Небольшая квартира с обшарпанными стенами и старыми мебелью давно стала для меня чем-то вроде укрытия, где я мог найти хоть немного покоя. Но теперь я понимал, что эта обстановка была частью прошлой жизни Джинсу, и если я собирался изменить свою жизнь, то нужно было начать с перемен не только в работе, но и в доме.
Когда я зашёл, сестра хлопотала на кухне. Её лицо выражало усталость, но она всё равно продолжала заботиться о доме, о нас с мамой. Взглянув на неё, я вдруг понял, что не могу больше оставлять всё как есть. Мама нуждалась в помощи, и откладывать это было невозможно.
— Хана, — тихо позвал я её, чтобы не напугать своим внезапным решением.
Она повернулась ко мне, с лёгкой улыбкой, но с тем же недоумением в глазах, которое я замечал последние дни. Она явно не понимала, почему я начал вести себя так по-другому. Но это было не важно.
— Найди, пожалуйста, клинику для мамы, — продолжил я. — Я хочу, чтобы её обследовали. Посмотри цены, почитай отзывы о врачах. Нам нужно убедиться, что ей помогут.
Её лицо изменилось — на мгновение она выглядела удивлённой, даже растерянной, но затем кивнула.
— Хорошо, оппа. Я посмотрю, что смогу найти, — ответила она, явно тронутая моими словами.
Я чувствовал, что забота о семье — это нечто большее, чем просто долг. Это было частью той новой жизни, которую я должен был выстроить, если хотел преуспеть. Я хотел, чтобы мама получила помощь, которую заслуживает, а Хана не чувствовала себя одинокой в этом мире.
Новое утро в корпорации встретило меня, как холодный душ. Уже на пороге я почувствовал знакомую волну эмоций, которая окутывала меня, как плотное одеяло. Каждый взгляд, каждое движение вокруг меня было наполнено чувствами. Это была не просто толпа коллег — это был вихрь эмоций, которые я мог видеть и ощущать.
Зависть. Она исходила от Ли Хёнджина и была настолько сильной, что я почувствовал её, как острое жало. Его взгляд пронзал меня, когда я проходил мимо. Он не мог смириться с тем, что я, Джинсу, оказался в центре внимания, получил важное задание и успешно справился с предыдущим отчётом. В его глазах я видел, как он жаждал провала — не моего успеха, а полного крушения. Это было более чем просто зависть — это было его желание утвердиться за мой счёт.
Презрение. Пак Джихён, как всегда, смотрел на меня свысока. Его взгляд выражал полное равнодушие, но я знал, что за этим скрывалось желание показать, что он лучше меня, умнее, важнее. Для него я был всего лишь мелкой помехой на пути к собственным достижениям. Его эмоции напоминали холодную стену — непроницаемую и высокомерную.
Ненависть. Это было уже что-то новое. Я чувствовал это от одного из сотрудников, с которым редко общался. Его злоба, исходящая от его тела, была настолько сильной, что я едва не остановился. Она исходила от каждого его движения, от того, как он бросал на меня мимолётные взгляды. Я не понимал, почему его ненависть была настолько сильной, но она буквально удушала меня. Словно я был для него символом чего-то, что он никогда не сможет достичь.