Киноварь
Шрифт:
– Я бы никогда не решился на такое! Убить миллиарды людей! Людей!
– А как же ваша с сестрой жажда мести и Старк?
– Это совсем другое. Мы ненавидим Старка за его тёмные делишки, но в чём виноваты остальные люди? В том, что любят и заботятся о ком-то, рожают и воспитывают детей, учатся и работают?
– Они деградируют, — пояснил Альтрон, делая шаг вперёд. — Тормозят развитие. Взгляни на них, и ты сам всё поймешь.
– Я не хочу понимать! Ты просто сотрёшь их с лица земли. Ты больной придурок! Я не хочу участвовать
Девушка растерянно посмотрела на брата, но с места не сдвинулась. Она заломила руки и беспомощно взглянула на Альтрона, будто бы надеясь, что его аргументы остановят Пьетро.
– Эти люди не сделали нам ничего хорошего, — тихо прошептала она.
Брат удивлённо отступил на шаг.
– Ты чего? Ты на его стороне? — упавшим голосом спросил Пьетро, и Ванде стало невыносимо стыдно и больно смотреть ему в глаза. — Ты считаешь, что если они постоянно нас унижали, то заслуживают смерти?
– Пьетро…
– Ты знала? Ты знала о планах Альтрона, а мне не сказала?
Ванда потупила взгляд. Она ощущала, как душа рвётся на части и всё внутри холодеет, когда брат обращался к ней таким ядовитым тоном.
– Пожалуйста, не кричи, — попросила она, на что Пьетро тяжело вздохнул и заорал:
– Ты знала! Как ты могла мне ничего не сказать? Почему? Ты же пообещала мне не лгать… Вспомни наших родителей. Они же погибли также, как погибнут все эти невинные люди. Они ни в чем не виноваты. Ванда, посмотри на меня, — Пьетро ухватил её за локти и развернул к себе, но сестра склонила голову набок, боясь встречаться с братом взглядом. — У них тоже есть дети. Такие же как мы. Ты разве хочешь их убивать? Разве ты хочешь быть на месте Старка?
Ванда сжала губы и оттолкнула от себя Пьетро.
– Не смей сравнивать свою сестру с этой мразью! — взревел Альтрон.
На лице Пьетро было такое возмущение, что если бы он умел метать молнии, обязательно бы это сделал, и от Альтрона не осталось бы даже жжённой железяки.
– Да придите в себя! Я что, здесь единственный нормальный и здравомыслящий человек?
Пьетро тяжело дышал, грудь его вздымалась, и Ванде так хотелось подойти к нему и успокоить, но страх сковал её изнутри. Девушка пообещала самой себе, что больше никогда в жизни не соврёт родному брату.
– Остановись, — обратился он к Альтрону.
– Даже не подумаю.
Пару секунд Пьетро сверлил робота взглядом, словно бы недоумевая, как у них вообще могли быть общие дела.
– Разве так можно? Будь ты на месте людей, что бы ты испытал?
– Понимание и раскаяние, — Альтрон подошёл ближе. Глаза его со всей вселенской любовью взглянули на близнецов. — Я бы попробовал измениться.
– Дай людям шанс, — взмолился Пьетро, но робот покачал головой.
– Слишком поздно.
– Ванда, пойдём отсюда!
Брат выжидающе уставился на сестру, наслаждаясь тем, как Альтрон изумлённо вскидывает руки.
– Хотите
– Я не хочу, — подала голос Ванда, хватая Пьетро за пальцы. — Давай останемся. Нам всё равно некуда уходить. Он обещал, что оставит нас в живых.
– Мы будем жить, а миллиарды людей будут лежать в земле и гнить? И как ты после этого сможешь смотреть мне в глаза? Разве тебя не будет мучить совесть? — девушка смутилась, но сжала пальцы брата крепче. Она разрывалась между Альтроном и братом, не понимая, что ей делать. Она всегда вставала на сторону Пьетро, даже если он был в корне не прав, но сейчас так хотела, чтобы он её понял.
– Пьетро, пожалуйста!
– Ты ничего не понимаешь, — он освободил свою ладонь из её объятий и отошел, стараясь не видеть измученного сестринского взгляда и её молитвенно сложенные руки.
– Умоляю, брат.
Он покачал головой.
– Или я ухожу с тобой или один.
– Но Пьетро… — всхлипнула Ванда, кидаясь к брату и цепляясь ему в куртку, готовая удерживать его до последнего.
– Ты убьёшь меня, если я уйду?
– Ты свободен в своём выборе, — добродушно заметил Альтрон. — Как и свободна твоя сестра.
– Ванда! Образумься. Уйдём отсюда.
– Это ничего не изменит.
– Ванда! — Пьетро потащил было её к выходу из ангара, но сестра сопротивлялась как могла.
Парень поднял её на руки и стремглав промчался мимо десятка дронов к выходу, но никто из них даже не попытался их остановить.
– Отпусти меня! — Ванда заколотила по спине брата кулачками, уже не сдерживая слёз и брыкаясь, мешая ему быстро двигаться. Пьетро затормозил, и сестра выпуталась из его хватки, ступая ногами в грязь, размытую дождем.
Они смотрели друг на друга, и Пьетро не узнавал сестру, на людях такую тихую, почти забитую, но с диким взглядом и бурлящей ненавистью внутри. Наедине с ним она была другой, властной и любящей, позволяя себе чисто женские ужимки и капризы. Кажется, Пьетро только сейчас понял, как повзрослела его маленькая сестрёнка.
– Ты обещала мне, — упавшим голосом произнёс он, заключая лицо Ванды в свои ладони.
Глаза у неё были ясные-ясные, большие, словно блюдца, а личико такое детское, что его хотелось целовать и целовать. Она надула губы, и брат испытал непреодолимое желание прикоснуться к ним, что он и сделал. Ванда отвернулась.
– Обещала, что не бросишь…
Сестра подняла голову и вздохнула. Тучи над их головами были серые, лёгкие, накрапывал мелкий дождик, а она дико мёрзла, одетая в короткое тонкое платье. Пьетро нравилось, когда она надевала юбки или шорты: он любил смотреть на её ноги и собственнически сжимать её колено.
– Давай останемся, — повторила она, чувствуя, как предательская слеза скатилась по щеке. Девушка задрожала.
– Нет, давай уйдём. Если ты боишься того, что он с нами сделает, то не бойся. Я защищу тебя. Да мы в любом случае дадим отпор.