Киноварь
Шрифт:
– Что мы будем делать потом?
Пьетро воодушевился:
– Найдем Мстителей. Убьем Старка. Помнишь, как мы планировали? Ты лезешь ему в голову и сводишь с ума, показывая его самые дикие и сокровенные страхи. Он сам лишится рассудка, — глаза парня, не мигая, уставились сестре за плечо, и он больно схватил её за запястья. Он всегда был слишком импульсивен и в порыве ярости придумывал самые изощрённые пытки для объекта их ненависти. Он не скупился на угрозы, но Ванда его не боялась. Она понимала его состояние и разделяла его мечты, готовая делать всё, что он скажет. Но не сегодня.
Ванда уходить не хотела, и Пьетро ушёл сам, прекрасно всё прочитав в её
– ПЬЕТРО!
Ванда прислонилась к ограде и упала на мокрую свежую траву, совершенно не думая о том, что может простудиться. Из горла у неё вырвался крик, глаза застилал туман.
– Ну зачем?!
– Он всё поймёт и простит тебя, — мягко попытался утешить её оказавшийся рядом Альтрон. Капли дождя на его броне были похожи на миллионы снежных шаров.
Ванда покачала головой и горько разрыдалась.
***
Она ворочалась в холодной постели, слишком большой для неё одной, и всё никак не могла уснуть. Глаза слипались от пролитых слёз, но сон не шёл, заставляя её думать. Ванда коснулась того места, где обычно спал Пьетро, и уткнулась в подушку, сдерживая рвущийся из горла вопль. Ей хотелось перемотать время назад, чтобы Пьетро никогда не узнал о планах Альтрона и сейчас был рядом. Девушка страшно жалела о том, что в последние ночи запрещала ему спать с ней. Ей хотелось вновь ощутить его тепло, прижаться к накачанной груди и закинуть ногу ему на бедро, вдыхая его аромат. Ей нравилось, как он пахнет. Он пах мужчиной.
Ванда часто выгоняла Пьетро из кровати, когда злилась на него или когда они дико ссорились. Но также часто и прощала. Целый год они жили в замке Штрукера, но даже там умудрялись пробираться друг к другу в комнаты и спать под одним одеялом. Штрукер знал и недовольно скалился, но чаще всего молчал. Ему было плевать, что делали близнецы наедине друг с другом. Но даже там Ванда не выгоняла Пьетро, он был ей тогда нужен словно воздух. Ей было страшно и непривычно в чужом месте, её трясло от ужаса и подслушанных разговоров о том, что очередной подопытный скончался в диких муках. А Пьетро всегда был рядом и целовал ей веки, говоря, что с ними такого никогда не случится. Ванда всегда боялась, что брат не переживет экспериментов, боялась, что и она умрёт, а Пьетро останется один на один со своим горем, но после сказанных слов успокаивалась.
Ванда помнила, что в последний раз выгнала брата из постели года два назад.
Дело было летом. Они опять сбежали из приюта и шатались по улицам жаркими душными ночами, и Пьетро заставлял её поднимать голову вверх и смотреть на звезды. Он приятным голосом щекотал ей ухо и показывал различные созвездия, но девушка не слушала. Голос брата успокаивал, убаюкивал и она, положив голову ему на колени, засыпала, блаженно улыбаясь.
Потом они ночевали в каком-то притоне, где-то в полуразрушенном старом доме, где постоянно тусовались наркоманы, проститутки и представители различных субкультур. У них был съеденный молью плед и отдельный матрас на полу, плохо пахнущий и грязный. В притоне никто на них косо не смотрел. Хотя все знали, что они брат и сестра, но абсолютно никому не было дела до того, что они так страстно смотрят друг на друга, постоянно ходят вместе, словно приклеенные, и целуются чаще, чем любовники. Им часто предлагали поучаствовать в какой-нибудь оргии, и никто никогда не назвал их уродами за их порочную
Иногда, глядя, как Пьетро флиртует с очередной девушкой, с пирсингом во всех немыслимых местах, она думала, что все мужчины рождены бабниками, и ужасно ревновала. Она буквально сгорала от ненависти ко всем женским особям в этой небольшой квартирке. Ванда обижалась на брата и по ночам выталкивала его с матраса на пыльный пол. Он недоумённо моргал сонными глазами и бурчал, что-то про женщин и красные дни календаря, чем выбешивал Ванду ещё больше. Он искренне не понимал, в чём дело, либо искусно притворялся.
В отместку, зная, как Пьетро не любит, когда к ней подходят мужчины, она позволила одному байкеру присесть рядом и угостить её выпивкой. Девушка не понимала, как бородатый тридцатилетний мужчина затесался среди подвыпивших подростков, да и ей было, честно говоря плевать. Она рассеянно слушала какие-то его анекдоты, смеясь невпопад, и искала глазами Пьетро. Он на неё не смотрел, и Ванда злилась, начиная громко хохотать, чтобы привлечь внимание брата. Чтобы он увидел её в компании мужчины и приревновал. Чтобы испытал тоже, что и она.
Когда байкер нагнулся к ней, в нос ударил мерзкий запах спиртного. Мужчина положил ей руку на колено, его пальцы поползли вверх, и он жарко предложил ей уединиться. Ванда кивнула, всё ещё гипнотизируя Пьетро взглядом, но тот смеялся и болтал с двумя длинноногими стриптизёршами, на которых из одежды были лишь стринги. Она специально прошла как можно ближе к нему, чтобы тот хотя бы краешком глаза заметил её, увидел, как байкер обнимает её за плечи, но тщетно.
Когда мужчина прижал её к кирпичной стене и стал целовать в шею, лапая везде, где только можно было, Ванда попыталась его оттолкнуть, но хватка была слишком крепкой. Его грубые руки скользили по телу, сжимая небольшую грудь и задирая юбку. Девушка всхлипывала и вглядывалась в темноту, надеясь, что вот-вот и рядом окажется Пьетро, но с каждой секундой надежда гасла. Она пыталась кричать, но спазм сжал горло, и она даже не смогла пискнуть, когда байкер коснулся внутренней стороны её бедра и спустил до колен её бельё. Ванда сгорала от стыда и страха и старалась сопротивляться, вкладывая в это столько сил, сколько было возможно, но мужчина был крупнее, выше, сильнее. Поцелуи его были влажные, борода колола нежную кожу, и Ванда вертела головой из стороны в сторону, чтобы он не коснулся её губ. Свой первый поцелуй она ещё хотела сберечь.
Когда байкер сжал её бедро, она уже попрощалась с невинностью, как вдруг услышала звон бьющегося стекла и протяжный вздох. Хватка мужчины ослабла, и он тяжело свалился на асфальт. Ванда, глотая воздух, сползла по стене вниз и попыталась отползти как можно дальше, не совсем ещё понимая, что произошло. Её грубо развернули, и она упала спиной на землю, попытавшись заверещать, но не смогла. Слёзы застилали глаза, она беззвучно рыдала, видя, как чья-то тёмная фигура нависает над ней.
– Тише, — произнес знакомый голос, и Ванда узнала Пьетро.
Он схватил её за плечи, ставя на слабые дрожащие ноги, и прислонил опять к стене. Она мелко дрожала, обхватив себя руками и благодарил Бога за то, что Пьетро вновь её спас.
– Дура, ну куда ты лезла? Ты не видела, какой он отморозок? — злился брат, поправляя ей волосы и вытирая слёзы с щек. — Идиотка. А если бы я не успел, — он пнул осколки разбитой бутылки из-под текилы и опустился на колени, аккуратно подтягивая бельё сестры на место. Он делал это осторожно, чтобы не напоминать ей о действиях байкера. Ванда вздрогнула, когда он коснулся её поясницы. — Пошли!