Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
— Кажется, всё. Вещи на месте, амулет на месте, память пока вроде бы тоже.
— Хорошо, — кивнул Гисборн. — Значит, если получится достать телефон, я напишу тебе в этом… как его?
— Фейсбук.
— До чего же идиотское название. Надо и его записать…
— А если со связью не выйдет, то просто обговорим день и место встречи. Скажем, ровно через три месяца у начала дороги.
Гай сделал пометку и обвёл дату в кружок. Йован неодобрительно покачал головой.
— Ты бы хоть шифровал как-то. Вдруг вдова найдёт? И на случай, если мне не хватит этого времени,
— То есть я должен регулярно приходить и ждать чёрт знает, сколько времени? — скривился Гисборн с таким видом, будто его вынуждают делать что-то до крайности сложное.
— А ты куда-то спешишь? Всё равно ведь придётся притворяться, что ты, как и раньше, ищешь Робина. Или предпочтёшь, чтобы я заявился в случайные день и попал прямиком в гостеприимные объятия вдовы?
— Ладно, ладно, пусть будет три месяца, — ворчливо согласился Гай.
Дело уже шло к закату, когда старушка наконец приковыляла обратно. На её лице читалось недовольство, но корзинка была почти пуста — всё-таки накормить большинство соседей, похоже, удалось.
— Бедняжки ни в какую не хотят меня слушать, — пожаловалась она, вытаскивая из корзинки мистера Пушистую Попку, который очутился там так быстро и незаметно, словно телепортировался. — Многие на меня в обиде: считают, что я предала их.
Энни подошла к вдове и обняла её.
— Не расстраивайтесь. Не желают примирения, ну и пусть. Зато мы всегда будем с вами.
Грустно улыбнувшись, старушка потрепала девочку по волосам.
— Ты права, детка, мне не стоит сейчас волноваться об этом. Есть дела поважнее, скоро мы будем провожать Йована в путь.
Йовану отчаянно захотелось сбежать в ту же секунду, когда все внимание обратилось на него. А стоило сказать, что отъезд запланирован на завтрашнее утро, в баре поднялся такой гвалт, будто там находились не двое детей и пожилая женщина, а целая начальная школа. Только Гай спокойно сидел поодаль и наблюдал за этим бедламом, не проявляя ни малейшего желания вмешаться и успокоить хоть кого-то.
— Ты же приедешь на Рождество? Приедешь, да? — кричал Оуэн, явно полагающий, что вероятность положительного ответа напрямую зависит от громкости голоса.
— Как же так? — причитала вдова. — Я даже не успею приготовить тебе свой фирменный пирог!
Йован напрасно пытался выбраться — его затискали, обслюнявили и закапали слезами. Он успел раз десять пожалеть, что не сбежал сразу после того, как Робин был убит.
Гисборн с садистской ухмылкой игнорировал его умоляющий взгляд. Один лишь мистер Пушистая Попка посматривал если не с сочувствием, то хотя бы с пониманием.
***
На следующее утро — если предрассветное время, когда за окном ещё темно, можно назвать утром — Йована разбудил негромкий стук. Не успел он толком проснуться и послать раннюю пташку, кто бы это ни был, куда подальше, как дверь открылась и в комнату заглянул Гай.
— Вставай, пора.
— Куда пора? Ночь ещё!
— Не ночь, уже
Йован оделся, не включая свет, чтобы никого не разбудить, и закинул рюкзак на плечо.
— Я готов.
Спускаться пришлось почти наощупь. В темноте даже не было видно перил лестницы. Пол и ступеньки, казалось, скрежетали громче, чем обычно. К счастью, из комнаты старушки слышались громоподобные раскаты, и уж если она не проснулась от собственного храпа, то и скрежет старых досок не должен был стать помехой.
На улице было ветрено. Гай едва успел придержать дверь, которая вот-вот хлопнула бы от порыва.
Деревья сгибались от ветра, с бешенством рвущего кроны, листья и мелкие веточки падали на землю, трепыхались, шуршали, их волокло по дороге, а вокруг поднималась такая пыль, что было сложно дышать.
— Ну и погодка… — расстроенно протянул Йован, прикрывая рукой лицо. Мелкие песчинки всё равно попадали в глаза и больно кололись.
В домах хлопали ставни. Старенькие заборы скрипели и подрагивали, как будто в любую секунду могли упасть. Где-то отчаянно пищали котята или, может быть, эти звуки издавала чья-то несмазанная калитка.
Йован представил, как вдова перемешивает зелье в огромном котле, а прямо над ней тучи собираются в воронку, в которой сверкают зелёные молнии.
— Как думаешь, у бури естественные причины? — пришлось повысить голос, чтобы ветер не заглушил его.
— Понятия не имею, — прокричал в ответ Гай. — Но ураганы здесь бывают подозрительно часто.
Когда они вышли за пределы деревни, порывы не то, чтобы ослабли, но стали не такими громкими и уже не завывали под ухом, перекрывая все остальные звуки.
Йован на минуту остановился и оглянулся назад.
— Даже не верится, что я наконец-то уезжаю…
На душе стало как-то тоскливо. Он подумал, что неплохо было бы перед уходом погладить мистера Пушистую Попку, повозиться с Ганнибалом, взглянуть на миссис Мышь.
«Потом надо будет забрать их с собой. Не дело разбрасываться бессмертными крысами, а собака всегда пригодится. Вот котяра… Ну, неплохая партия для моей Мадлен, хоть он и алкаш».
Решив так, он развернулся и побежал догонять Гисборна, который уже успел уйти вперёд.
Они шли в среднем темпе, не особо торопясь. От скорости мало что зависело — вряд ли вдова бросилась бы за ними в погоню, чтобы насильно впихнуть парочку пирожных.
Постепенно начинало светлеть. Где-то вдалеке послышался шум проезжающей машины.
— Ну наконец-то! — воскликнул Йован. — Я уже испугался, что вдова сама наложила новое проклятие.
Вскоре впереди показалась тёмно-серая полоса, плавно заворачивающая вправо. По этой трассе машины ездили не слишком часто: хорошо, если попадётся хоть одна за час. Он сбросил полупустой рюкзак на траву и сел. Гисборн, молча опустившись рядом, начал что-то искать в многочисленных карманах своего плаща и через пару минут выудил помятую пачку купюр.