Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Йован замер на пороге, не решаясь открыть дверь.
Он определённо не хотел в одиночку показываться старушке на глаза, не будучи уверенным, что сможет вести себя, будто ни о чём не подозревает. Без Гая, который отвлёк бы её внимание, было опасно заходить внутрь. Даже если Йован сумел бы скрыть страх и неприязнь, могла возникнуть ещё куча проблем. Вдова наверняка накинется с расспросами, потребует всё в подробностях рассказать и уж точно заметит, что действия были опасно поспешными, а он понятия не имел, чем эту спешку объяснить.
Он осторожно отошёл от двери и сел на ступеньку, надеясь,
«А если всё-таки увидели? Надо войти, иначе вдова заподозрит неладное».
После недолгой борьбы с собой он вскочил и протянул было руку, чтобы толкнуть дверь, но снова почувствовал, что слишком сильно волнуется.
Изнутри заскрёбся мистер Пушистая Попка, будто услышал или унюхал его присутствие.
— Энни, выпусти кота, — попросила вдова из кухни.
— Мне некогда, я кормлю Додо, — отозвалась девочка. — Пусть прыгает в окно, если очень нужно.
— Но там же осколки ещё не убраны! Оуэн, милый, открой ему.
Поняв, что мяться в нерешительности больше нельзя, Йован резко открыл дверь и провозгласил:
— Я вернулся.
— Ура! — обрадованно взвизгнул Оуэн. — А где Гай? Что вы делали?
Барный зал всё ещё имел страшный вид, но, по крайней мере, лужи крови исчезли. Мистер Пушистая Попка прыгнул на стол и принял такой важный вид, будто это он в одиночку вылизал полы.
Йован был уверен: неизменно, что бы ни случалось в доме — пожар, убийство, хоть рождение чёрной дыры — вдова первым делом отправлялась на кухню и готовила чай. Вот и сейчас она распахнула дверь, отчего помещение тотчас наполнилось тошнотворным запахом колдовских трав.
— Слава богу, ты цел! — воскликнула старушка. — Я так волновалась!
Старушка торопливо просеменила через зал и обняла его.
— Так вы и вправду убили Робина?
— Ага, — пробормотал Йован, с трудом заставляя себя обнять вдову в ответ. — Плодотворный денёк выдался. Избавились и от Гуда, и от зомбаков, и от Аманды, и…
Он осёкся, не закончив фразу.
«Так, секундочку… Знает ли она, что здесь произошло? Если Сайлас успел рассказать ей или ещё кому-то, то у нас проблемы. Скажу, что Гай отдал мне сердце — хрен она меня отсюда выпустит. А если совру и окажется, что вдова в курсе — то вообще катастрофа, она сразу поймёт, что мы её раскусили».
— И от проклятия, — докончила за него Энни. — Теперь ты уедешь домой, да?
В её голосе чувствовалась грусть.
Йован высвободился из объятий вдовы и подошёл к девочке, сидящей за барной стойкой. Она держала маленькую декоративную корзинку, заполненную ватой, в которой что-то шевелилось. Через секунду оттуда высунулся кукушонок и требовательно разинул клюв.
— Я назвала его Додо. Смотри, какой хороший. Похож на динозаврика, — сказала Энни, осторожно поднося к клюву пипетку с желтоватым раствором.
Мистер Пушистая Попка с хищным интересом поглядывал на птенца. Заметив это, Оуэн дёрнул его за хвост и погрозил пальцем.
— Конечно, мне нужно уехать, — вздохнул Йован. — Мама, наверное, с ума сходит. Но я обязательно вернусь следующим летом. Может быть, даже зимой. Привезу вам кучу подарков.
Энни улыбнулась — впервые после смерти родных.
— Приезжай зимой. А подарков не
— Ещё как надо! — с жаром возразил Оуэн. — Я хочу этого, крота с щупальцами на носу. Но если крота не найдёшь, то можно хомячка. Я назову его Йован-младший.
Вдова рассмеялась и потрепала мальчика по волосам, взъерошив их до состояния ирокеза.
— Хоть снежного человека, только не называй в мою честь! — взмолился Йован.
Старушка тихонько присела рядом, некоторое время молча наблюдая за тем, как Энни кормит птенца, а потом вдруг спросила:
— А ты не хочешь остаться жить здесь?
— В смысле насовсем?
В этот момент снаружи раздались шаги, неторопливые и отчётливые, в которых так и слышалась некая важность. В дом вошёл Гай, держа на плече погнутое ружьё. При нормальном освещении было заметно, как сильно он испачкан кровью, причём на руках виднелись и свежие, не успевшие засохнуть брызги. Вдова испуганно ахнула, но не побрезговала тут же обнять его.
— Я так переживала за вас обоих, — запричитала она. — Когда мне сказали про смерть Аманды… А ещё этот Сайлас, прибежал в слезах и кричал, что пробрался в дом, натворил что-то ужасное и скоро его убьют. Ничего толком не смог объяснить, только рыдал и умолял защитить его семью…
Гисборн усмехнулся, похлопывая её по спине.
— Сайлас действительно вломился сюда, как последний идиот, да ещё напал на Йована с ножом.
На лице старушки появился такой ужас, будто перед ней не сидело доказательство того, что передряга закончилась благополучно.
— У него так тряслись руки, что он слегка поцарапал ему шею. А увидев кровь, запаниковал и сбежал, хотя порез был не глубже, чем от неудачного бритья, — с насмешливой ухмылкой закончил Гай.
«Неплохо выкрутился», — подумал Йован, облегченно вздохнув. Полуправда была куда безопаснее лжи.
Пока Гисборн в общих словах пересказывал произошедшее, вдова бурно выражала весь спектр эмоций жестами и тихими возгласами. Раньше Йован видел в таком поведении трогательную искренность, а теперь каждое движение и слово старушки внушали неприязнь. Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание наконец-то направлено не на него, он незаметно прошмыгнул к лестнице. На второй этаж, похоже, пока ещё никто не поднимался, хотя привести его в порядок было важнее, чем старательно отмывать первый. Хотя Йован не сомневался, что вдова не мучилась с тряпками и швабрами, а просто применила какое-то заклинание. Двери спален были распахнуты, в разбитые окна задувал ветер, от чего в доме стало довольно прохладно. Йован мельком заглянул в открытые комнаты и отправился к себе.
На его кровати блестели мелкие осколки. Решив не утруждать себя уборкой, он просто скинул покрывало на пол, лёг и уставился в потолок.
«Всё это — охренеть, какая огромная задница», — подытожил он.
На мгновение ему почудился стук коготков. Йован тяжело вздохнул и мысленно попросил прощения у миссис Мыши. В этот момент очень не хватало внимательного взгляда маленьких чёрных глаз, в котором иной раз проступало почти человеческое понимание. Бедной крысе предстояло восстановление длиной не менее недели. Оставалось только надеяться, что он не нанёс её психике непоправимый вред.