Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
Вдова расставляла на столе тарелки с неизменными булочками, от запаха которых Йован ощутил тошноту. Окончательно уверившись, что завтрак не так уж и необходим, он решил просто попить чая и пододвинул к себе чашку. Но аромат показался ему таким отвратительным, что он не смог сделать ни глотка.
— Из чего… — начал было он, но Гай внезапно перебил его, да ещё и толкнул ногой под столом.
— Как я понимаю, кот уже сожрал всё мясо? — громко спросил Гисборн, оглянувшись на мистера Пушистую Попку, флегматично наблюдающего за ними.
Вдова обиженно
Йован снова поднёс ко рту чашку, надеясь, что уже притерпелся к запаху. Однако чувство отвращения стало только сильнее.
«Она что, раффлезию заварила?» — подумал он с недоумением вглядываясь в чай, цвет которого совершенно не отличался от того, что старушка подавала раньше. Да и мелкие частички травяной заварки выглядели такими же, как и всегда.
Дети с удовольствием точили булочки за четверых, и количество сладостей так стремительно уменьшалось, что вдове пришлось несколько раз принести добавки. Гай даже отвлёкся от своих раздумий и строго напомнил об их вреде для растущего организма. Растущие организмы бессовестно проигнорировали его слова и продолжили поедать булки.
Йован посидел на кухне ещё немного, только для приличия делая вид, что завтракает. Он заметил, что Гисборн тоже ничего не ест, кроме жалкого кусочка бекона, и совсем не пьёт чай, но это и не было удивительным в такой напряжённой ситуации.
— Ладно, пойду я, — пробормотал Йован, выбираясь из-за стола.
Он вышел в барный зал, совершенно не представляя, чем заняться. Как только запахи чая и пряных булочек исчезли, он снова почувствовал, что голоден, однако возвращаться назад не хотелось.
На стойке сидела миссис Мышь и быстро мыла лапами свою заострённую мордочку. Когда Йован подошёл к ней, она прекратила своё занятие и уставилась на него умными чёрными глазами. Её нос и усы активно шевелились.
— Ну иди сюда, — крыса прыгнула на протянутую руку и залезла на плечо, щёлкая зубами от удовольствия. Йован почесал её бок и вздохнул. При взгляде на это животное сложно было представить, что на самом деле под серой шкуркой скрывается человек. А от мысли о том, что предстоит с ним сделать, и вовсе становилось тошно. Миссис Мышь наивно обнюхивала его ухо, посвистывая носом.
Йован снял её с плеча и отвернулся в поисках чего-то, на что можно отвлечься. На стойке всё ещё лежала бумага, на которой вдова собиралась нарисовать карту деревни. От скуки он взял её в руки и начал рассматривать. Старушка успела изобразить бар, обозначив его крестиком, и пару домов-квадратов. На одном из них было написано «Дом Аманды». Буква «д» имела хитрую закорючку, какими любили злоупотреблять почти все уважающие себя пожилые леди. Усмехнувшись, Йован поискал глазами мусорное ведро. Не обнаружив ничего похожего, но и не желая оставлять бумажку раздражающе маячить, он решил положить её в ящик, куда Шериф складывал чуть ли не всю имеющуюся в деревне макулатуру.
В прошлый раз, порывшись в этом ящике, он заметно разворошил бывшую аккуратной стопку. На самом верху
«Белль, конечно, кто же ещё!» — мысленно фыркнул Йован, вытягивая журнал. Однако движение оказалось слишком неосторожным, и добрая половина стопки с шелестом слетела на пол.
Крыса свесилась со стойки, неодобрительно разглядывая беспорядок.
Йован присел на корточки и принялся собирать разлетевшиеся бумаги.
— Вот не надо так укоризненно смотреть! — проворчал он. — Что за идиотское хобби хранить журналы? Их давно пора…
Он вдруг замер, глядя на лист с кроссвордом восьмидесятилетней давности. Буквы, проставленные уже еле видными чернилами, оказались очень знакомыми. Йован взглянул на карту вдовы, которую всё еще держал в руке, потом снова на кроссворд — это был один и тот же почерк.
Глава XXIV. Ярость Аманды
— Твою мать…
Он медленно поднял голову и посмотрел на миссис Мышь, тянущуюся к нему мордочкой. Крыса явно хотела перепрыгнуть ему на макушку, но не решалась рискнуть — расстояние было не слишком близким.
«Нет, ну можно предположить, что вдове где-то сто лет…» — подумал Йован, перебирая старые газеты, плотно утрамбованные на нижней полке.
«Или даже сто десять», — добавил он, когда увидел более старый кроссворд, исписанный тем же почерком.
«В принципе, здесь такая хорошая экология, что реально прожить и сто двадцать», — очередная газета оказалась старше предыдущей ещё на десять лет и порвалась, едва он взял её в руки.
«Да блин, сто тридцать лет никто не протянет!» — мысленно вскричал он, когда следующий лист с бледными намёками на завитушки письменных букв фактически развалился от прикосновения.
Что-то вдруг стукнуло его по голове, и Йован взвизгнул от неожиданности и испуга, резко вскакивая. Растерянная крыса шлёпнулась о плечо и повисла, зацепившись за грудной кармашек. Её морда выражала сожаление о столь внезапном прыжке.
— Что случилось? Паука увидел? — скептично поинтересовался Гай, вышедший на крик.
— Нет… То есть да… То есть… — промямлил Йован, с тревогой вглядываясь в щель приоткрытой двери, из-за которой в любой момент могла появиться вдова. — Слушай, нам стоит домыть крышу.
— Сейчас не время, — голос Гисборна был безразличным, будто он не понял, чего от него хотят.
— Как не время? Там есть очень важная… грязь. Её нужно срочно убрать!
— Нет. Позже.
Дверь захлопнулась. Йован так сильно сжал кулаки, что чуть не проткнул ногтями собственные ладони. Крыса, болтающаяся на груди, что-то сочувственно пискнула.
Он кое-как затолкал охапку журналов обратно в ящик и опустился на стул, уставившись в пол неподвижным взглядом. Ему казалось, что в его разуме хорошенько покопались и вывернули наизнанку каждую мысль, извратив с точностью до противоположного. Колдун — это вдова?!