Кипр – Кровь и Вера
Шрифт:
— И вы считаете, что это пророчество относится к принцу Пьеру? — спросил Крид, не скрывая скептицизма.
Брат Константин улыбнулся тонкой, едва заметной улыбкой.
— Принц Пьер — благородный рыцарь и истинный защитник веры. Но пророчество говорит о воине, отмеченном особым знаком. — Старик внезапно протянул руку и коснулся лба Крида. — Знаком бессмертия.
Крид резко отстранился, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Что знает этот старик? Откуда?
— Брат Константин прибыл к нам из Константинополя два месяца назад, —
— И что же это за знак бессмертия? — Крид постарался, чтобы его голос звучал спокойно.
— В тексте говорится о воине, который не умирает, — медленно произнёс брат Константин. — О человеке, который видел рассвет империй и их закат, который сражался в тысяче битв и всегда возвращался. — Старик снова пристально посмотрел на Крида. — О Бессмертном.
Крид почувствовал, как внутри поднимается странная смесь страха и гнева.
— Звучит как сказка, — сказал он сухо. — Бессмертных людей не бывает.
— Конечно-конечно, — поспешно согласился де Шатонёф, бросив предостерегающий взгляд на монаха. — Это лишь аллегория, поэтический образ. Но сама реликвия вполне реальна, как и её сила. — Он наклонился над столом. — Согласно нашим источникам, Копьё находится в тайной сокровищнице под Великой мечетью Александрии. Раньше на этом месте стояла христианская базилика, посвящённая святому Марку. Мамелюки не уничтожили потайные помещения под ней, а просто надстроили сверху свой храм.
Крид кивнул, обдумывая услышанное. План звучал рискованным, но выполнимым.
— Как я попаду туда во время штурма? — спросил он практично. — Мечеть наверняка будет охраняться.
— У нас есть союзники в городе, — ответил де Шатонёф. — Местные христиане, которые живут под гнётом мамелюков. Они проведут вас тайными ходами прямо к сокровищнице. — Он развернул на столе карту города. — Вот путь, который вы должны будете пройти. Запомните его, ибо доверять карту бумаге слишком опасно.
Крид внимательно изучил карту — замысловатую сеть улиц, переулков и подземных ходов, ведущих к центральной мечети города. Память услужливо фиксировала каждый поворот, каждую деталь маршрута.
— Когда намечен поход? — спросил он, закончив изучение карты.
— В октябре, — ответил де Шатонёф. — Через два месяца. К тому времени должны прибыть корабли наших союзников, и мы сформируем флот достаточно сильный, чтобы атаковать Александрию. — Он сделал паузу. — А до тех пор вы должны подготовиться. Изучить всё об этой реликвии, о городе, о возможных трудностях.
Брат Константин, молчавший во время этого разговора, внезапно подал голос:
— Но мне кажется, господин Крид уже знает об Александрии больше, чем показывает. — Старик наклонил голову набок. — Не так ли?
Крид встретился взглядом с монахом. В водянистых глазах старика читался вызов, словно он знал некий секрет и проверял,
— Я бывал там, — осторожно ответил Крид. — Как уже говорил капитану де Шатонёфу. Но мои воспоминания… фрагментарны.
— Память — странная вещь, — задумчиво произнёс брат Константин. — Иногда то, что мы забываем, важнее того, что помним. — Он закрыл манускрипт. — Я дам вам несколько текстов для изучения, господин Крид. Возможно, они помогут вам… вспомнить.
Де Шатонёф поднялся.
— Оставлю вас наедине с братом Константином, — сказал он. — У меня есть другие дела, требующие внимания. — Капитан положил руку на плечо Крида. — Изучите всё тщательно. Судьба королевства может зависеть от вашего успеха.
С этими словами он покинул архив, оставив Крида наедине со странным стариком.
Как только дверь закрылась, брат Константин подался вперёд.
— Теперь мы можем говорить свободно, — прошептал он. — Я знаю, кто ты, Виктор Крид… или как бы тебя ни звали в этой жизни.
Крид напрягся, рука непроизвольно легла на рукоять шамшира.
— О чём вы говорите?
— О том, что ты — Бессмертный, — спокойно ответил монах. — Один из тех, кто проходит сквозь века, не старея и не умирая. Я изучал таких, как ты, всю свою жизнь. — Он улыбнулся. — Не бойся, я не враг тебе.
— Вы ошибаетесь, — холодно произнёс Крид. — Я обычный человек.
— Правда? — брат Константин хитро прищурился. — Тогда почему ты не знаешь, сколько тебе лет? Почему твоя память разорвана на фрагменты? Почему твои раны заживают быстрее, чем должны?
Крид замер. Откуда старик знает о его ранах?
— Я наблюдал за тобой, когда ты сражался с Легри, — пояснил монах, словно читая его мысли. — Видел, как его клинок оцарапал твою руку. К концу поединка от раны не осталось и следа. — Старик откинулся на спинку стула. — Это дар, Виктор. Редкий, драгоценный дар.
— Или проклятие, — тихо произнёс Крид, удивляясь собственным словам.
— Возможно, и то, и другое, — согласился брат Константин. — Но сейчас это неважно. Важно то, что ты здесь, и ты — часть пророчества. — Он открыл другую книгу. — Я не сказал де Шатонёфу всего. Пророчество говорит не только о возвращении Копья христианам. Оно говорит о великой битве между светом и тьмой, о выборе, который должен сделать Бессмертный.
Крид нахмурился.
— Какой выборе?
— Использовать силу Копья для себя или отдать её другому, — монах перевернул страницу, на которой была изображена странная сцена — человек, пронзённый копьём, но при этом стоящий, раскинув руки, словно в благословении. От его фигуры исходили золотые лучи, а вокруг склонялись другие люди. — Пророчество говорит: «И придёт он, не знающий смерти, и возьмёт в руки Копьё Судьбы. И если выберет он путь власти, погибнет мир в крови и пламени. Если же выберет путь жертвы, наступит эпоха света». — Брат Константин поднял глаза на Крида. — Ты понимаешь, о чём речь?