Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3
Шрифт:
– Спасибо за комплимент, – ответила я. – И чтобы не было никаких недоразумений, давайте я вам сначала расскажу, почему я здесь оказалась и как вас отыскала.
Они сгрудились вокруг меня. Трижды начинал моросить дождик, но потом таял в теплом воздухе. Храпел Матур. По-из подтвердил, что я не лгу, и только после этого они наконец поведали мне о своем спасении от самоубийства и последующих печальных приключениях. Так я стала первым человеком на Земле, который вполне достоверно встретился с пришельцами из космоса и
Пришельцы с Дома заявили, что после всех лишений, которые выпали на их долю, жизнь им не дорога. И если я намерена сдать их властям, то завтра же о их трусливом поведении будет сообщено в Галактическое содружество, их планета заплатит гигантские штрафы за нарушение международных договоренностей, а специальные агенты-ликвидаторы прибудут сюда для того, чтобы испепелить их до последнего человека. Так что если из двух зол выбирать меньшее, то они предпочтут остаться со старшим унтер-офицером и тихо сгинуть в этих горах.
Положение было безвыходным.
С одной стороны, я намеревалась выбраться отсюда и надеялась, что с помощью голых людей я одолею маньяка. С другой – я должна была понять и разделить чувства несчастных пришельцев. Я совсем не хотела, чтобы таких милых, интеллигентных и, к несчастью, голых людей уничтожили ликвидаторы космических служб.
Как странно, рассуждала я, выслушивая стенания инопланетян, что мы могли с самого начала принять их за дикарей! Лишь шоры, добровольно надетые на наши очи, заставляли нас допустить, что дикари здесь водятся, а вот пришельцы не залетают. Наше мнение было предвзятым с самого начала – нам сказали, что следует увидеть, и мы это увидели.
Слезы лились по щекам Не-лю, когда она рассказывала мне, как ее изнасиловал этот военный маньяк, другие женщины молчали, но по их глазам я догадывалась, что и им пришлось испытать это страшное унижение.
– Вот сидит Ут-пя, – сказал капитан, указывая на полного музыканта. – Разве вы угадаете в нем тонкого ценителя поэзии, диалектика и острослова?
– Вы о ком? – спросил Ут-пя и начал дуть в дудочку. Пронзительно и однообразно.
– О тебе, несчастный, о тебе, – сказал Ут-бе-бе.
– А я не жалуюсь, – сказал штурман. – Наконец-то я получил свободу и слился с природой.
И он запустил такую трель, что нам пришлось замолчать, пока штурман не насладится свободой.
– Я тоже подвергся ударам, – сказал капитан.
– И я! – вмешался молодой и внешне приятный Ут-бе-бе.
– А может быть, стоило связать этого бандита и оставить его в пещере? Пускай отдыхает, – предположила я.
– И погубить невинного человека?
Нет, они были гуманистами, а гуманисты такого рода опасны тем, что найдут словесное оправдание любому поступку. Сейчас они борются за право каждого человека на жизнь. Но завтра могут с таким же энтузиазмом броситься в бой за уничтожение реакции.
–
– Но вязать веревками разумное существо – это немыслимо! – сообщила нам Не-лю.
– Я тоже не вижу в этом смысла, – поддержал ее капитан Ут-дирек. – Ведь нам некуда деться.
И я поняла, что в его словах есть печальный смысл. Ну хорошо, уберу я их угнетателя, оставлю их снова, как и в начале пути, свободными. И куда они денутся? Они же утонут в этом каменном стакане, заблудятся в лесу или же, оказавшись в цивилизованных местах, будут разоблачены и попадут в лапы ликвидаторов. Но куда и как пристроить их? Об этом я еще не знала. И допускала даже, что не узнаю без совета с более опытными и доброжелательными коллегами. Тот же Юра Вспольный, милый мужчина из русского посольства, – он знает местные языки и обычаи. Или профессор Никольсон…
– Пожалуй, как наступит ночь, я убегу отсюда, – сказала я. – Я постараюсь отыскать добрых и умных людей.
– Очень опасно убегать от господина Сато, – сказал По-из. – Господин Сато может наказать.
– Он может нас наказать только тогда, когда вы это позволите, – сообщила я пришельцам.
Все согласились со мной, потому что признали мою правоту.
– Но он не спрашивает нашего разрешения, – сказала умудренная Не-лю.
– А вы тоже не спрашивайте, – сказала я, и после этого наша дискуссия зашла в тупик. Голые люди как бы символизировали большую и лучшую часть человечества, которая предпочитала покоряться власть имущим и таким образом выживала в тяжелые времена. Я же относила себя к бунтарям, которым не суждено дожить до рассвета.
– Сейчас обстоятельства переменились, – заявила я. – Вы не одиноки. Я с вами.
Никто не спорил, только По-из сдержанно заметил, что Матура можно отнести к союзникам Сато.
Я поклялась, что с Матуром справлюсь в одиночку, и только тогда в рядах покорных рабов произошел раскол. На мою сторону перешел молодой человек Ут-бе-бе, который воскликнул:
– Нельзя отступать бесконечно! Мы теряем интеллектуальное превосходство над этим маленьким чудовищем. Мы глупеем, так как в рабстве все глупеют!
– Только не это! – ахнула Не-свелю.
– Мы его обезоружим, когда он уснет, – заявил Ут-бе-бе.
– И свяжем! – поддержала его Не-свелю.
– И будем ждать, когда вы приведете помощь, – согласятся наконец капитан.
Я обрадовалась, что дело сдвинулось с мертвой точки.
– Только не отступать, не пасовать, не трусить, – потребовала я. – Как только кто-то даст слабину, Сато станет втрое нахальнее.
И тогда все пришельцы поклялись великой клятвой долины Колючих Роз, традиционной на планете Дом, что будут совместно бороться против произвола и угнетения и не отступят, даже если им будет грозить смерть.