Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.3
Шрифт:
– Еще чего! – огрызнулся Василий. – Без тебя доберусь!
Он влетел в зелень большим прыжком и не сразу сообразил, что почва не держит его – жидкая грязь брызнула из-под ног, пачкая салатную траву. По инерции он пронесся еще два шага, завяз по колено, вырвал с трудом ногу, рванулся дальше… Уйдя в трясину по бедро, Василий повернул назад и только тут обнаружил, что до берега уже метров шесть.
– Эй! – крикнул он Эдуарду. – Дай руку!
– Как же я дам? – Эдуард понял, в чем дело, и замедлил спуск к болоту. – Сам
Василий рванулся к нему и погрузился по пояс.
– Ты чего?! – вдруг испугался Эдуард, увидев тоску в глазах шофера. – Погоди!
Андрюша побежал со своей горы вниз, к завалу, и через несколько шагов потерял людей из виду. Когда он снова увидел их, Эдуард метался по берегу, протягивая Василию зонтик. Андрюша оглянулся – нужна какая-нибудь палка, шест, но вокруг не было ни единого деревца. Лес остался далеко позади.
Василий погрузился по шею, глаза его вылезли из орбит.
– Не могу! – крикнул ему Эдуард. – Прощай!
– Эдик, – хрипел Вася, – спаси, я тебе все деньги отдам, и клад себе бери, только спаси меня!
– Я бы рад… – расстраивался Эдуард. – Я бы рад…
– Вылезу, убью! – закричал Василий.
– Прощай, – развел руками Эдик. – Ты не мучайся, сразу ныряй.
– Нет, сволочь! – отказался от совета Василий. – Я на твердом стою! – Жижа подобралась ему к подбородку.
– Стоишь? – переспросил Эдуард. – Ну и ладушки. Это изумительно. Это восхитительно. Замечательно. Стой.
– Эдик! – закричал Василий. – Я тебя под суд подведу!
– Не надо. – Эдуард концом зонта стряхнул с майорского сапога грязь. – Ничего это тебе не даст. Стоишь ведь, не тонешь? Я за ними сбегаю, клад отберу – и к тебе. А ты подожди. – И Эдуард пошел по краю трясины с камня на камень вдоль стенки, как недавно шли дед с Ангелиной.
– Эдик! – неслось ему вслед. – Эдик, погибну! Вернись! А то скажу, как лекарствами торговал! И где иконы лежат!
– Молчи, подонок! – Эдик подобрал ком земли и кинул так, что он упал в воду рядом с Василием, колыхнул топь и обрызгал шофера до затылка – голова стала бурой от грязи и без слов хрипела с ненавистью вслед фельдшеру. – Терпи, – сказал Эдик, – твой вид отвратителен. – И легко с камня на камень поспешил к расщелине.
Андрюша подождал, пока он скроется, и перебрался через завал. При виде его Василий заморгал глазами, всхлипнул с надеждой:
– Студент… Студент, спаси, я все скажу!
– Стой! – сказал Андрюша без жалости. – Чего мне тебя жалеть! Грязь для тебя оптимальная окружающая среда.
– Студент! – шипела голова. – Интеллигентный человек!
– Я тебя буду спасать, а Эдуард в это время на Ангелину нападет? Он же бессовестный.
– Студент! – упрямился Василий. – Я с тобой поделюсь. У меня облигации есть… Не хочешь? Убью!
Из трясины возникла лягушка, большая, зеленая, с белым гладким пузом. Приняв голову Василия за камень,
– Я вернусь за тобой. Если он обманет, я вернусь, – сказал Андрюша и направился к глубокой темной расщелине.
31
Шаги в расщелине раздавались гулко, по стенам стекала вода, вливаясь в ручеек, что журчал по дну. Воздух был удивительно чист, пахло озоном, словно тут недавно ударила молния.
Скалы над головой сомкнулись, стало совсем темно, но через несколько шагов впереди забрезжило пятнышко света. Свет исходил от фонаря Эдуарда. Тот стоял перед новым завалом из рухнувших сверху глыб и шарил по нему лучом, разыскивая щель.
– Не может быть, – бормотал Эдуард дрожащим голосом. – Они завалить ее не успели бы… – Свободной рукой он раскачивал камни, ища тот, слабый, которым был закрыт путь. Раздался грохот, посыпались новые глыбы. Фельдшер отпрыгнул назад. – Ногу! – взвыл он. – Ногу зашибли, сволочи!
Андрюша вдруг понял, что не хватает привычного звука – пропало журчание ручейка, под ногами было сухо. И повернул обратно.
Услышав впереди журчание, Андрюша провел рукой по стене и обнаружил у самой земли дыру меньше метра диаметром, из нее и изливалась вода. Было страшно. А вдруг отверстие сузится? А вдруг и в самом деле обвал случился только что?.. В отдалении снова раздался грохот – Эдуард продолжал ворочать камни.
Андрюша сунул руку в низкую щель, и пальцы нащупали что-то мягкое. Птичье перо. Большое птичье перо.
Сомнения исчезли. Нагнувшись, Андрюша втиснулся под низкий свод. Пришлось передвигаться ползком, перебирая руками в ледяной воде. Острый край сталактита полоснул по ладони… Ход шел вверх, но не сужался. Андрюша уже не боялся, что он сузится. Но путешествие казалось бесконечным, саднила рука…
Наконец в лицо ударил ослепительный солнечный свет. Андрюша зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что свет пробивается сквозь зелень листвы. Здесь уже можно было встать на четвереньки, еще немного, и он поднялся и раздвинул мягкие ветки.
Он стоял на краю небольшой зеленой долины, заросшей деревьями и кустами, замкнутой с дальней стороны отрогами высокой горы.
Здесь было тепло и сухо. Только звенели комары, принявшие его за долгожданный обед. Андрюша отмахнулся от них и увидел свою ладонь – она была располосована, из открытой раны текла кровь. Чтобы смыть ее, Андрюша опустил руку в ручеек, который исчезал в черной пасти скалы. Кровь розовым облачком унеслась с водой, края царапины побледнели. Он вытащил из ледяной воды руку и увидел, что кровь уже не течет, а рана затягивается на глазах.