Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
– Ого-го-го! – закричала она. Ей так не хотелось думать о возможности какого-нибудь дурного исхода, что она продолжала смотреть на себя со стороны и даже подшучивать над глупейшим положением, в котором очутилась.
– Ой-ой-ой! – закричала она. – Кто поедет в Холмогоры?
И тут холодная струйка воды ударила ее по лицу. Несильная струйка, как в ванной, когда постепенно открываешь кран.
Лидочка ахнула и отскочила в сторону. И увидела, как сверху, словно любопытная змея, в отверстии горизонтальной трубы, служившей для вентиляции,
Из него лилась вода.
– Вы что, с ума, что ли, сошли? – спросила Лидочка.
Ей никто не ответил.
– Я же ноги промочу, – сказала Лидочка.
Молчание.
– Нельзя быть таким невоспитанным хулиганом, – сказала Лидочка. – Это уже переходит все разумные пределы.
Сверху донесся смех.
– Я не собираюсь вас смешить, – сказала Лидочка. – Вам в самом деле надо меня простудить?
Изящная, некрасивая, со смытыми мелкими чертами головка Марины Котовой склонилась над люком. Марина вглядывалась в глубину. Лидочка смотрела на нее, запрокинув голову.
– Меньше всего на свете я хотела бы тебя простудить, – сказала Марина. – Неужели я кажусь идиоткой?
– Ты все равно кажешься идиоткой, – сказала Лидочка.
– Ты знала, что это я? – спросила Марина.
– Я оставляла место для сомнения, – ответила Лидочка. – Выключи воду и убери этот шланг:
Марина разглядывала Лидочку настойчиво, будто старалась узнать.
– По твоей милости, – продолжала Лидочка, – мне уже пришлось целый час возиться по горло в желтой грязи. Мне не хочется повторять это приключение. Я бы назвала всю эту историю «Дело о двух купаниях».
– Не фиглярничай, Лидия, – строго сказала Марина. – Ты ведь умираешь от страха.
– Пока нет, – сказала Лидочка. – Объясни мне, пожалуйста, что ты делаешь и, главное, зачем?
– У меня нет другого выхода, – тихо сказала Марина. Она скинула пепел с сигареты, стараясь попасть на Лидочку, как на неодушевленное существо.
– Знаешь что, Марина, мы с тобой никогда раньше не ссорились. Дай мне сюда лестницу, я вылезу, и мы с тобой нормально поговорим. И если тебе что-то нужно, я буду рада тебе помочь. У тебя проблемы?
– А дождь зарядил основательно, – сказала Марина. Она была словно в трансе, как под наркозом. Ход мыслей порой ускользал, и ей приходилось делать усилие, чтобы вернуться к действительности.
– Ты дашь мне лестницу?
– Ты знаешь, что не дам.
– Но почему?
– Я хочу, чтобы ты там осталась, – сказала Марина. – Ты догадалась обо всем, и мне придется тебя убить.
– К счастью, ты не можешь меня убить, – сказала Лидочка.
– Я с тобой не согласна, – ответила Марина. – У меня все рассчитано. Я не могу позволить тебе остаться в живых. Я подложила тебе записку в кухне. Ты даже не подумала, что она была написана не его почерком. Тебе не пришло это в твою хорошенькую пустую головку. Тебе
Марина сердилась и говорила визгливо, с кухонными интонациями.
– Ты знала, что я приду сюда? – перебила ее Лидочка.
– Если бы ты не забралась на дачу, ты осталась бы в живых. Но ты выдала себя. Хорошо, что я предусмотрительно положила книжку с запиской на стол. Видите ли, только они вдвоем знают английский! Сережа мне говорил о том, как ты пыжишься от этого! Вот и допыжилась.
– Где же ты скрывалась?
– В метре от тебя. За дверью на втором этаже.
– И записку ты написала заранее?
– Я была на даче с утра. Мне нужно было еще раз проверить, нет ли на даче моих следов. И не оставить никаких следов черновиков Сергея. Я подозревала, что если ты догадаешься, что я переписала конец романа, то обязательно полезешь на дачу искать черновики. Я за тебя думала. Я всегда думаю за других.
– При чем тут черновики? – Лида старалась изобразить удивление.
– Лида, стыдно притворяться! У нас с тобой сейчас наступил момент истины.
Маленькая серая мышка, всю жизнь при ком-то и всю жизнь мечтает о роли женщины-вамп с пистолетом в руке. Как это плохо кончилось!
– Тогда сама рассказывай, – сказала Лидочка, отходя подальше от струйки воды, падавшей на пол. Вода уже поднялась вровень с досками. Если Марина не отключит ее в ближайшие несколько минут, Лидочка окажется в ледяной воде.
– Мне нечего рассказывать, – заявила Марина. Она пододвинула стул к краю люка и уселась на него, так ей было удобнее. Она смотрела на Лидочку сверху, как король на мышь под ногами.
Лидочка молчала. Некоторое время молчала и Марина. Лишь лилась вода из шланга, и сквозь ее шум пробивался шум ливня за стеной.
Марина не выдержала молчания, ей надо было выговориться – без этого ее торжество было неполным.
– Он меня любил, – заявила она. – Это была долгая, трудная, тайная страсть. Он обещал мне, что, как только окончательно распутается с семейкой Корф, мы соединим наши судьбы. А я приезжала к нему на дачу, он работал, нам было хорошо вместе. Он читал мне… Да, меня смущало появление в романе сексуального символа – Дарии. Но я утешала себя мыслью о том, что художник-мистик имеет право на вымысел, на полет фантазии… Как ты догадалась, что я его убила? Ну, говори же!
– Ты сделала несколько ошибок. Даже странно, что я раньше не догадалась. И странно, что не догадался Анатолий Васильевич.
– Это следователь?
– Это капитан милиции.
– Он просто деревенский дурачок! Что он может придумать! Он так легко попался на новый конец романа! Ему этого хотелось! Мне оставалось лишь подсунуть рукопись с новым концом так, чтобы никто не догадался, что это моя работа.
– Интересно, почему ты не отдала ему первый экземпляр?