Кисельные берега
Шрифт:
– Так это я шуткую, - разулыбалась она елейно. – Чего ты сразу? Чего? Решила, что я в обиду тебе? Боже упаси! Едино для веселья и по причине лёгкости характера!
– Я так и подумала, - утешила её волчица. – Веселье и лёгкость характера – это как раз про тебя, Ятрыха-душегубка.
Ведьма пожала плечами и направилась к печи. Подцепив ухватом с загнётки совсем недавно отрицаемый ею горшок с кашей, грохнула его на стол. В щербатые глиняные кружки полилось горячее травяное питьё.
– Отведайте, гости дорогие, - пригласила хозяйка, - не
Кира не заставила себя упрашивать: быстренько расстегнула кожух, стащила с головы шапку и полезла через лавку за стол.
– Тебе как, - спросила она волчицу, - положить в миску? С пола поешь? Или ты кашу не признаёшь?
Латыгорка гыгыкнула:
– Девка, чё ли, не знает?
– Не знает чего? – перестпросила волчица и опустила глаза на свои серые лапы. – Ах ты ж ёжки-кочерёжки! Так я ж ещё… Вот голова садовая! Вот склеротичка старая! Представляешь, так сжилась с этой шкурой - как всю жизнь в ней бегала… Кабы не блохи, удобство, знаешь ли, невероятное! Хотя откель тебе знать? Ты, лахудра дремучая, оборачиваешься, небось, так же успешно, как крыши чинишь!..
– Каша стынет! – перебили её грубо.
Волчица спохватилась и, торопливо оттолкнувшись задними лапами, принялась выпрямляться в рост, преображаясь и превращаясь…
В следующую секунду на Киру из-под рассыпавшихся шёлковых кудрей глянуло знакомое лицо дочери визиря богоподобного султана богоспосаемого Эль-Муралы.
– Шахзадэ?! – вскричала потрясённая девушка.
– Ой! – испугалась Шахзадэ. – Не то… - и быстро перевоплатилась в хихикающую старушонку в волчьей шубе. – Ну вот, теперь оно..
Бригитта огладила густой мех и суетливо полезла за стол, зажав в руке деревянную ложку. Ту, что побольше.
Глава 94
– ----------------------------
У Киры пропал аппетит. Она крутила в пальцах щербатое, не особо тщательно вымытое черпало и растерянно молчала. Потому что никак не могла взять в толк: как же реагировать на открывшиеся внезапно обстоятельства?
– Выходит, - проговорила она медленно и положила ложку на стол с сухим негромким стуком, - это ты была дочерью визиря?
Бригитта, с аппетитом уминающая кашу, подняла на девушку хитрые глаза:
– Да боже упаси меня от подобного родства! О чём ты, деточка? Мой бедный батюшка – всего лишь скромный виноградарь из Бордо. У него образования – три класса приходской школы, ну куда ему в визири! Окстись!
– …И волчицей, сожравшей мою кобылу… - прошептала потрясённая «деточка», уставившись на благообразное лицо старушонки.
Крестная фея с удовлетворением оглядела свою лохматую шубу серебристо-серой масти:
– Мда… - вздохнула она скорбно. – В этих оборотах всё хорошо, дорогуша, кроме непременной необходимости потакать звериным инстинктам. И есть это жёсткое сырое мясо…
Кира, казалось, совсем не слушала
– Что же это такое? – недоумевающее хлопала она глазами. – Ты сама организовываешь мне эти жуткие испытания, и сама же потом в последнее мгновение из них вытаскиваешь? Так что ли? Где ты ещё являлась под чужой личиной? Кем была?
Бригитта возмутилась. И достоверно изобразила оскорблённое достоинство:
– Нет, вы только послушайте её, люди добрые! – воззвала она к своей коллеге, с любопытством наблюдающей разбирательства нежданно свалившихся ей на голову гостюшек. – Ты, дорогуша, думай головой своей бестолковой прежде, чем языком молоть! Это я ей, видите ли, испытания устраиваю! Может, это я тебя из Колбаскова выпихнула за разлюбезным твоим Медведем в холод, голод и опасности большой дороги? А? Что? Или, может, я у путевого камня выбрала дорогу с волками? Или я заставила тебя нахамить принцу, а его обязала тюкнуть нахалку по глупой головёшке? Чего молчишь? Не слишком ли много силы приписываешь ты бедной старой феечку с радужными крылышками? Я всё ж не господь бог! Не забывай об этом.
– А кто ты? – воскликнула Кира. – Кто? Подружка моей бабушки? Специалист по устранению неугодных любовниц господина Шагеева? Добрая фея-крёстная? Или ведьма, зарабатывающая на страданиях таких, как я? Кто ты?
– Старая перечница она, - встряла Латыгорка, придвинула к себе горшок с кашей и щедро наваляла в миску. – Чего разорались-то, девоньки? Место ли здеся и время ли отношения выяснять? Али запамятовали… - она подула на ложку и сунула её в рот, прожевала, косясь на гостей пронзительным тёмным глазом, - али забыли, погремушки, к кому пожаловали и зачем? У меня тута не странноприимный дом, шоба проезжающих кормить-привечать без делу. Коли есть ко мне чего – говори, - обратилась она конкретно к Кире, - а нету, так уматывай! Мне с вами рассиживаться и лясы точить недосуг.
– Тю! – фыркнула ничуть не смутившаяся отповедью Бригитта. – Не досуг ей! Чем же это ты так занята, родимая? Либо от ремонта крыши мы тебя отрываем? Али от чистки печи?
– Не тебе в мои дела нос сувати, - огрызнулась лесная колдунья. – На крышу мне зарабатывать надо, а не вашу грызню слушать!..
– Ну ясно, ясно, - согласилась фея-крёстная. – Бытовое колдовство никогда не было твоей сильной стороной, Ятрыха Латыгорка.
Критика Латыгорку задела. Она насупилась:
– Зато тебе оно ничего не стоит, Шуньята Странница!
– Что? Кто? Как она тебя назвала? – вскинулась Кира.
Но ведьмы не обратили на неё никакого внимания.
– Мне оно, может, ничего и не стоит. А вот тебе обойдётся в одну небольшую услугу… - Бригитта подмигнула коллеге. – А? Ну как? Договоримся?
Латыгорка недоверчиво поджала губы:
– Смотря что за услуга…
– Да боже ж мой! – возмутилась Бригитта картинно. – Не жмись, дорогуша! Сроду прогадать боишься… Ничего такого, что б ты не смогла, мы с тебя не спросим! Каков смысл?