Кисельные берега
Шрифт:
Она тяжело поднялась на ноги и кинула быстрый взгляд на противень с румяным печивом. Есть перехотелось. Даже смотреть на пирожки было неприятно. Как будто они были виноваты в посетивших её мыслях… Или, может, в этом было виновато странное волшебство породившей их печи?
– Ага, - сердито пресекла мыслебред Кира. – А ещё прошлогодняя лопата и зелёный крокодил. Всё, хватит!
Она энергично помахала руками, разминаясь после сна и похлопала себя ладонями по щекам, дабы взбодриться и разогнать нежеланные, пугающие думы.
… Дорога по-прежнему
«Ну вот, так-то лучше. Вместо того, чтобы рефлексировать о смысле жизни, подумай лучше о насущном: в какой сказке оказалась? Это будет гораздо полезней…»
Солнце поднималось быстро, высушивая росу и влажную от росы одежду путницы. Становилось жарко. Яростно гудели шмели в придорожном клевере, стрекотала невидимая певучая саранча.
Кира стащила тёплую куртку, завязав её за рукава на поясе, сапоги понесла в руках, с наслаждением ступая босыми пятками по тёплой земле.
– Итак, что мы имеем? – осведомилась она вслух у шмелей и бабочек. – Падение в колодец – это раз. Путь по чудесной летней местности – два… ну, если это, конечно, имеет значение… Но вот печь! – она споткнулась и погрозила пальцем перебежавшему ей дорогу сурку, - печь стопудово при делах! Колодец и печь… Печь и колодец… Или что-то одно из этого дуэта? А ещё! – осенило её внезапно. – Как я могла не учесть ещё и лебедей этих, что Медведя унесли!.. Хотя… что нам это даёт? Может, сказка про Бабушку-Метелицу?
– предположила она неуверенно. – Ну, там девки в колодец за веретеном прыгали… И печь была с пирогами, да… А вот лебедей чего-то не припомню…
Кира ойкнула и, захромав, присела на траву, выковыряла из ступни занозу.
– А с чего я вообще взяла, - осведомилась она у извлеченной из пыльной ноги соломинки, - что эти птицы – лебеди, а? Тоже мне, знаток-орнитолог! Да я их сроду вживую и не видела-то никогда, только по телеку… Впрочем, какая разница? Ну по телеку, и что? Разве так много птиц, с которыми их можно спутать? Если это не лебеди, то кто? Пеликаны? Ладно, не ёрничай, придерживайся фактов. Как в полицейском протоле: «рядом с телом обнаружен предмет, похожий на пистолет». Так что, если хочешь беспристрастного расследования и верных выводов, внимательнее относись к исходным формулировкам! Итак, Медведя унесли птицы, похожие на лебедей. Кто там у нас похож на лебедей? М-м-м… Гуси? Гуси, гуси… Жили у бабуси…
Кира вскочила, как подорванная:
– Ну конечно! – вскричала она, всплеснув руками. – Гуси-лебеди! Как же я сразу не дотумкала! И печь сюда сюжетно отличненько вписывается!
Всё сразу стало на свои места. Показалось очевидным не только произошедшее, но и предстоящее. Если Медведя унесли гуси-лебеди, то совершенно очевидно куда – к Бабе-Яге! Очевидно же, что Кира идёт его выручать! Правда, первая вешка в подтверждение – печь – ничего не предлагала в обмен на подсказку, но… Как бы и нужды в том
– Печка-матушка, куда гуси-лебеди полетели? – тонким голоском пропела Кира и обуянная радостной эйфорией от успешно решённой загадки поскакала по дороге – только вперёд!
Что ж там дальше-то? Ах, да!.. Девушка резко затормозила: то самое «дальше» стояло у дороги, раскинув ветви, и шелестело замшевыми листочками вокруг румяных плодов.
– Яблоня-яблоня, - Кира дотронулась до нагруженных ветвей , - скажи, куда гуси-лебеди полетели?
Дерево прошелестело в ответ что-то невнятное, путаясь языками листьев в лёгком ветерке, и уронило к ногам путницы несколько зелёно-розовых плодов.
– Кажется, по закону жанра требуется отведать её лесных яблочек… И, кажется, главная героиня сказки поначалу кочевряжилась: «вот ещё, - говорила она, - у моего батюшки и садовые не едятся!» Но я кочевряжиться не буду – сказки к выбражулям обычно не лояльны…
Эксперт по сказкам подобрала с земли оброненные для неё дары и решила устроить привал.
Солнце поднималось всё выше, приближаясь к полудню, подъедало длинные утренние тени. Утомлённая зноем путница с облегчением залезла под сень волшебного дерева и расположилась там с комфортом. Она подложила под голову свёрнутую куртку и хрупнула кислым яблоком.
«Это что получается, - размышляла Кира, закинув одну руку за голову и обозревая яркое небо сквозь переплетение ветвей, - на обратном пути мы с Медведем будем просить здесь убежища? Чтобы яблоня укрыла беглецов от гусей-преследователей? Пожалуй, тесновато нам здесь придётся… Вряд ли Медведя под яблоней удастся поместить так, чтоб ноги не торчали, - она хихикнула, представив эту забавную картину. – Если только с помощью волшебства, расширяющего пространство…»
Девушка прикрыла глаза. Лёгкая мечтательная улыбка блуждала на её губах.
«Тесно – это ж ведь совсем неплохо… Мы будем стоять с ним под деревом, прижавшись друг к другу – он уж точно не сможет этого избежать… Я возьму его за руку, сожму пальцы покрепче… Мне ведь страшно! Я ужасно напугана погоней! Кто поможет, кто утешит, кто защитит бедную слабую девицу? Только такой благородный и смелый витязь… прячущийся от гусей…»
…Благородный витязь слегка отстранился. Посмотрел на льнущую к нему девицу с высоты своего роста. Почувствовав его взгляд, девица подняла голову и встретилась с ним глазами.
– Что? – спросила шёпотом, едва двигая губами: эти звенящие мгновения случайной и краткой близости были ей так ценны – не хотелось потерять ни секундочки!
А он… Он решил всё испортить? Задать какие-нибудь прозаические вопросы? Обсудить дальнейшие планы по пряткам и перебежкам до следующего укрытия? Или… напомнить ей о Пепелюшке, чтобы она не больно-то сильно прижималась…
– Только не говори мне ничего про Пепелюшку! – взмолилась она.
– Какую ещё Пепелюшку? – удивился Медведь и склонился к лицу девицы. – Ты задремала, и тебе приснился сон?