Кисельные берега
Шрифт:
В центре этой пасторали порхала сама хозяйка. Вернее, висела, трепеща радужными крыльями, в проёме ворот. Платье из органзы сверкало и переливалось, светляки водили хороводы под её ногами в золочёных тапочках, а на старом, ехидном и до боли знакомом лице сияла наигостеприимнейшая, наидоброжелательнейшая улыбка.
– Бригитта!! – не удержалась Кира и тут же, в страхе перед последствиями, зажала рот ладонями.
Глава 19
– -----------------------------------------
Но
– Что… - проговорила она осторожно, сипло и немного невнятно с непривычки. – Почему?.. – подождала опасливо, прислушиваясь к ощущениям в животе…
– Кирочка, детка! – обрадовалась колдунья своей жертве. – И ты здесь! Как замечательно, что ты нашла время в своём плотном графике и навестила старуху!
– она резво спланировала вниз и по-стариковски смачно обмусолила «детке» обе щеки.
– Так она чё, - первым из ошарашенной компании отмер Спальчик, - говорит что ли? Не немая? Нет?
– Ну конечно же, нет! – обиделась за Киру летающая старушенция и поджала губы так, словно дотошная соседка уличила её в недостаточно тщательной прополке грядок. – Просто у девочки были некоторые проблемы с ментальным здоровьем. Сейчас, слава Кришне, карму мы немного подлатали, и проблема, как видите, ушла! Так ведь, дорогуша? – прокричала она Кире в ухо, будто глухой. – Проблема ушла?
Обретшая дар речи коровница сглотнула. И не ответила. Наверное, потрясение от произошедшего чуда сказывалось. А, может, не успела ещё привыкнуть легко и непринуждённо, как прежде, пользоваться вернувшимися возможностями. Или страх перед простым действием – произнесением слов – всё ещё тяготел над ней? И… сколько он ещё будет тяготеть?
– Ну ничего, ничего… - похлопала её фея по плечу ободряюще и взмыла ввысь.
– Не торопись отвечать, попривыкни пока. Это ничего… Образуется. Снова языком махать начнёшь, как помелом мести – дай только время!.. Бог мой! Сырник! И ты здесь, обалдуй?
Она спикировала к нему и принялась трепать рыжие уши и чесать грязно-белые бока. Сырник растёкся растаявшим холодцом.
– Давненько тебя, паразита, не видела, со времени моего последнего визита к Большемокрицкому королю… Как добрались, Габруся, душа моя?
– Ах, тётушка! – Пепелюшка весело запрыгала вокруг Бригитты, захлопала в ладоши. – Какие у вас крылышки! Можно потрогать?
– Послушайте… - просипела Кира и попыталась откашляться. – Всё-таки… как это случилось? Я, выходит, неправильно разгадала способ разрушения чар? Потому что… если правильно, то я не сделала ничего для расколдовывания…
– Каков же способ? – отозвалась фея, не отрываясь от вычёсывания глупого пса. – Любопытно узнать!
– Я так полагала, что… нужно было кого-нибудь пожалеть и…
– Да? Что ж, вполне возможно… Мгм… Сейчас уже не припомню чего я там загадывала. Старость, знаешь ли, деточка, память стала совершенно дырявая!
– Но я никого
– Как никого? – встрял Медведь. – А Сырник? За которым ты отправилась в деревню, рискуя жизнью!
Кира скривилась, вспомнив свой бесславный поход и его настоящую цель…
– …Которого, отыскав в лесу, готова была на себе тащить всю дорогу! Если бы меня не было – так ведь и потащила бы?
– Ну… - неопределённо промычала Кира.
– А меня? – поддакнул Спальчик. – Ты ж меня вместе с братьями из леса вывела – раз! От жертвенного дерева отвязала – два! И все эти дни подкармливала, от своего обеда куски отрывала – я знаю! Разве не от того, что жалела?
– Не знаю, - Кире стало почему-то неловко, - не сказала бы, что… ощущала при этом сострадание или… что-то в этом роде…
– А меня? – пискнула Пепелюшка. – Столько заботы и внимания ни от кого мне видеть не приходилось, кроме, конечно же, милой моей тётушки! Ты и из корзинки меня освобождала, и от конфуза прилюдного меня оберегла, когда юбка у меня порвалась, и помогать разрешала в коровнике, и даже когда молоко я опрокинула, ты не ругалась!..
Бригитта резво подпорхнула к героической коровнице и ласково, но весьма болезненно потрепала её за щёку:
– Зачастую, дитя моё, - молвила она важно и значительно (только фанфар в сопровождение не хватало), - истинное добро – в делах, а не во вздохах бесплодного сочувствия…
Кира оттолкнула её руку:
– Ну хватит! Признайтесь лучше, что накуролесили в своём волшебстве чёрт знает что! Сами теперь не разберётесь! Не было в ваших словах тогда никакого рецепта, и жалость к кому-либо не являлась сигналом к расколдовыванию! Потому что не жалела я никого! Не в этом причина избавления!
– Ну вот! – весело возопила Бригитта. – Узнаю прежнюю Киру! Надеюсь, следующим действием ты не запустишь мне в голову подойником?
Разбушевавшаяся коровница поперхнулась на полуслове: в общении с колдуньей всё же надо быть поаккуратнее. Не ровён час придумает на её бедную голову новое испытание…
– Просто… хотелось узнать причину… - пробубнила Бригиттина подопытная. – Причинно-следственную связь, так сказать…
Но фея-крёстная её уже не слушала:
– Ба!
– возопила она, всплеснув руками. – Бедный ребёнок!
Восклицание её адресовалось Спальчику. Мальчишка, заскучав во время непонятных ему препирательств, под шумок переместился поближе к пряничному домику. Постройка манила голодный растущий организм ванильно-марципановым ароматом и румяным крылечком. Подобравшись к нему вплотную, Спальчик приглядел вполне себе аппетитные на вид балясины, поковырял пальцем сахарную глазурь и судорожно сглотнул. В животе яростно заурчало…
Когда недорослика хватились, он уже вовсю грыз крылечное перильце – с той стороны, где не особо видно…