Кисельные берега
Шрифт:
– До чего довели человека! – продолжала причитать хозяйка, трепеща крылышками. – Неужто не кормят тебя совсем, бедное дитя? И я ведь хороша: вместо того, чтобы на стол накрывать, принялась болтать – ля-ля-ля, ля-ля-ля… Ох уж эта моя старческая болтливость! Ты очень проголодался, дружочек?
Спальчик, ничуть не смутившись, прожевал кусок перил, отряхнул с рук крошки и степенно ответил:
– Да уж. Голоден – это верно сказано. Вас не проведёшь, госпожа фея. Я б щас, коли был бы совсем человеком невоспитанным, слопал бы ваш дом целиком и добавки ещё попросил – в жизни такой вкуснятины не пробовал!
Старушенция сочувственно покачала головой, поцокала
– Тэкс… Скажи-ка, дорогуша, - она стряхнула платочек и запихала Спальчику в дырявый карман, откуда изящный лоскуток моментально вывалился, - объесться пряниками – это твоё заветное желание? Коли так – могу устроить! Этот домик…
– А ну-ка!.. – Спальчик облизал сладкие пальцы и насторожился. – Ну-ка, полегче, ваше колдущество! Коней попридержите! Какое ещё такое заветное желание? Нашли тоже дурочка! Никакое это ни желание! Это ваш долг гостеприимства – ребёнка угостить. А желание у меня – если вам угодно нынче принимать их к исполнению – ваще другое! Хочу я… Хочу быть богатым! И получить должность при королевском дворе! Вот, стал быть, какое у меня заветное желание!
– А мальчишка-то! – подивилась Бригитта. – Мальчишка не промах! Ну ладно, карьерный недоучка… В целом, ты прав, - она вздохнула, - я совершенно пренебрегла обязанностями хозяйки… Прошу к столу, деточки!
Колдунья широким жестом указала за спины гостей. Все обернулись. Волшебным (впрочем, каким же ещё в гостях у феи?) образом стол был уже собран и накрыт: столешница покоилась на паре огромных тыкв и пестрела графинами с вином и морсами; она была завалена хлебами и сырами, копчёными рульками и овощами с грядки; с неё изобильно свешивались гроздья винограда и кудлатый порей…
Спальчиковы кишки при виде подобной пищевой разнузданности взвыли громко, по-волчьи. Покорный их воле, он первым оказался у достархана и принялся торопливо набивать рот всем, что под руку попадётся. Пока остальные степенно прошествовали и с чувством собственного достоинства расселись на тыквах вокруг стола, недорослик уже домучивал печёную курицу, терзая её грязными руками и впиваясь зубами в зажаристую шкурку.
– Ой, мальчик, - хихикнула Пепелюшка, - какой ты смешной!..
Самой ей есть, видимо, совсем не хотелось. Как и сидеть за столом: она вроде бы и отломит кусочек сыра, и плеснёт в бокал морса, но тут же подскочит с места с кувшином в руке, ринется вокруг стола – подливать всем да подкладывать: вроде бы и хрумкнет зубками сочную редиску и тут же отвлечётся на танец светлячков, начнёт скакать, пытаясь поймать летучий огонёк…
– Суета! – ворчала крёстная, глядя на девчонку влюблённым взором. – Сядь, поешь по-человечески, не мельтеши!
– Она так непосредственна и мила, - откликнулся Медведь, вынырнув из глубокой задумчивости, в которой пребывал с той самой минуты, как увидел фею. – Никогда, - он рассеянно ковырнул когтем сырную голову, - не встречал более очаровательного создания… - и он снова уставился сквозь яства и пирующих, провалившись в сосредоточенное обдумывание чего-то важного.
Киру от этих слащавых соплей затошнило. Скривившись, она долила себе в бокал красного тягучего вина – в который уже, интересно, раз?.. Чёрт его знает. Никто не считал! Только хорошо вдруг так стало, тепло, сытно и весело…
– Чего я молчу-то? – изумилась она вслух, отпивая веселящего нектара и вгрызаясь в бархатный бок сочного персика. – Молчу и молчу… - изумлённо вздёрнула
– Теперь, небось, - заметил обожравшийся Спальчик и сыто икнул, - теперь-то ты бы сто раз подумала, прежде чем тиграм благодетельствовать в ущерб людей…
– Вот ещё! – вознегодовала Кира и стукнула бокалом по столу, вино плеснуло. – Если я сама однажды по горячности врюхалась в лужу, что ж теперь – всех грязнуль сочувствием одарить?
– Ты такая умная! – восхитилась Пепелюшка и всучила между делом Спальчику огромный кусок пирога с клубникой. Тот тяжко вздохнул, снова икнул, но отказаться не смог.
– И потом, - продолжала разглагольствовать обретшая дар речи Кира, - надо понимать разницу между помощью культурному или экологическому проекту, который будет иметь перспективу, масштабы, выхлоп, наконец! – и многими миллионами на какую-нибудь, скажем, высокотехнологичную операцию одному человеку! Предполагающую весьма условное, кстати, спасению! Ведь ещё не факт, что выгорит. И что человек выживет и будет благодарен. Но даже если и будет – что благотворителю с той пустой благодарности? Вот и выходит…
– Вот и выходит, - поддержала фея, ласково поймав пробегающую мимо Пепелюшку за рукав и поправив на ней чепец, - что помощь конкретному человеку – дело глупое и бесперспективное. Ты совершенно права, дорогуша! Пожалуй, надо будет прекратить порочную практику противоядий в своих заклинаниях… Как ты считаешь?
Кира открыла было рот, но… Тут же снова закрыла и растерянно облизнула сладкие персиково-винные губы.
– Что? – усмехнулась фея. – Задумалась, насколько это затронет твои интересы, прагматичная моя? Ещё как затронет! Отменю расколдовывающий фактор – снова онемеешь и поплетёшься в коровник Збжевских на веки вечные. Тебе ведь понравилось в этой сказке, разговорчивая моя?
Кира подумала и решила не задираться:
– Нет! – мрачно мотнула она головой. – Не понравилось. Я бы её сменила без сожалений.
– Ну… - Бригитта деланно вздохнула и принялась поправлять радужные крылышки за спиной. – Сменила бы она – ишь ты… Мало кто из здесь присутствующих не захотел бы сказку сменить – посмотри на них! Но как это сделать? Не ты ведь выбираешь сказку, деточка – в этом всё дело. Сказка выбирает тебя. Вот так-то…
«Чушь! – подумала Кира. – Каждый человек – сам кузнец своей сказки!»