Кисельные берега
Шрифт:
Пепелюшка, конечно же, увязалась следом. Поглядывая на Киру сбоку, искоса, грустным собачьим взором, она искала повод выслужиться, загладить вину и получить прощение этой столь великодушной и заботливой девушки.
– Ты так устала, милая Вонючка… Разреши мне помочь? Можно?
Она забрала из ослабевшей руки полусонной спутницы узелок и немного повеселела: существование приобретало осмысленность – наконец-то она была полезна! Вон, коровница боле не зыркает зло, оттаяла наверное, простила Пепелюшкины оплошности. Снова будут с ней дружить. Это так здорово – дружить и помогать друг
Пепелюшка взвизгнула – кто-то, подкравшись сзади, дёрнул за узелок. Замечтавшись, она не заметила, как за ними увязался и трусит, принюхиваясь к вкусно пахнущей котомке, огромный Гжегошев кобель. Такой же наглый беспредельщик, как и его хозяин. Когда ему надоело наблюдать мелькание перед носом узелка со съестным, он, ничтоже сумняшеся, рванул его зубами и унёсся с добычей вскачь. За сараи.
– Отдай! Отдай! Плохая собачка, плохая! – разорялась Пепелюшка, заламывая руки. – Как ты мог! Это же не твоё, нехороший, невоспитанный пёс!!
Псу, впрочем, на эти увещевания было плевать: за сараями, в крапиве и безопасности, он спокойно распотрошил свёрток, обнаружил там хлеб, разочарованно заворчал и, пренебрежительно копнув на него задними лапами песка, гордо удалился.
Кира попятилась к калитке, надеясь незаметно улизнуть от общества патологической неудачницы. Во-первых, нельзя общаться с лузерами – этому учит вся современная коуч-индустрия, проповедующая за ради вашего успеха в бизнесе и карьере. Лузеры - это компост мира избранных, каста неприкасаемых, чья тень вполне может осквернить вашу сияющую успешность. Эту заповедь из прошлой жизни бывшая успешная карьеристка помнила отлично.
… Она тихонько выскользнула в калитку, но прикрыть её уже не успела. Миниатюрная Пепелюшка упёрлась в неё с силой многотоннажного грузовика.
– Какой безобразник! – воскликнула она, вываливаясь следом. – Ни стыда, ни совести! Хотя, может… он голодный? Бедняжка! Надо будет завтра найти его и накормить… А ты кому хлеб несла? Ой! Ты этой собачке хлеб несла?
Сырник с готовностью вывалил язык и завозил хвостом в пыли.
– Какой он хорошеньки-и-ий… Ой, посмотри, посмотри – какой у него милый нос: розовый, с чёрными пятнышками! А уши! Какие замечательные шёлковые ушки!
«Хорошенький» пёс совсем размяк и от неожиданных восторгов, коих ранее на его долю ни разу не выпадало, и от интенсивного чесания «шёлковых ушек». Он был сражён сходу и навеки.
– Глянь-ка, Вонючка! Тут и мальчик какой-то… А, это твой знакомый мальчик? Здравствуйте, мальчик! Чудный вечер, не правда ли? – и Пепелюшка присела в вежливом книксене.
– Привет, - Спальчик с интересом оглядел явление. – Да, вечерок ничё так, слава богу… И комарья в лесу уж поменьше… Подружка что ль твоя? – поинтересовался у Киры, с беспокойством оглядывая её и нигде не обнаруживая заветного узелка.
Кира на предположение о подружке возмущённо фыркнула и сунула Спальчику кувшин.
– И всё? – вырвалось у него. – Ты не подумай, - он пристально уставился в посудину, надеясь,
– Хлеб! – всплеснула руками Пепелюшка. – Ну конечно же! Этот хлеб был для вас, бедные сиротки! Боже, какая жалость… Представляете, дорогой мальчик, вот только что его украла у нас несчастная голодная собачка! Что же это… Какая неприятность… Как обидно…
– Ладно, - вяло резюмировал Спальчик, достал из кармана грязную плошку, плеснул туда для Сырника и утёр рот рукавом, намереваясь приложиться к кувшину.
– Стой! – взвизгнула новая знакомая, воздев руку.
Спальчик замер.
– Стой… Постой-ка… - приговаривала она, приближаясь к нему крадучись, не опуская поднятой руки. – Вот… сейчас… сейчас…
И, замерев на мгновение, как перед прыжком, вдруг звонко хлопнула мальчишку по лбу.
От неожиданности Спальчик попятился и икнул.
– Нет! Нет ещё!
Хлоп! Хлоп! – по щеке, по носу, по плечу…
– Отстань! – завопил обескураженный сиротка и выбросил вперёд свободную руку, чтобы отпихнуть драчунью.
Руки их столкнулись, спутались, оба участника странной сцены потеряли равновесие и шлёпнулись в траву. Молоко, булькая через узкое горлышко, быстро впитывалось в землю…
Видя такое дело, Сырник отвлёкся от представления и принялся торопливо лакать свою порцию – пока цела.
Пепелюшка резво подскочила с земли, отряхнула юбку левой рукой и победно разжала кулак правой. На ладошке серели останки большущего комара.
– Слава богу! – воскликнула она с облегчением. – Он чуть тебя не укусил!
– Дура! – чуть не плача заорал спасённый. – Лучше б ты мне поесть позволила! Я б и для комара тогда не пожмотился! А теперь что?! Оба мы, считай, пострадавшие!..
Пепелюшка заметила опрокинутый кувшин и ахнула. Беспомощно и виновато перевела взгляд на коровницу… и открыла рот от удивления.
Её немая подруга хохотала почти беззвучно, сгибаясь пополам и постанывая от изнеможения, безуспешно пытаясь справиться с вновь и вновь подкатывающими приступами истерического смеха. Остолбеневшая троица какое-то время заворожено наблюдала одиночное сие веселье. Потом Сырник заворчал и гавкнул. Кира обессилено сползла спиной по забору и уселась на траву. Потёрла ладонями лицо, успокаиваясь…
– Право, - прошептала, потупившись, Пепелюшка, - мне так неловко… По моей вине бедный мальчик остался голодным… Но я могу всё исправить – правда-правда! – она усиленно закивала головой и умоляюще сложила ладошки. – Здесь недалеко, в лесу, живёт моя фея-крёстная. Мы отправимся к ней немедленно и, уверяю вас, она с удовольствием накормит нас прекрасным, сытным ужином! Правда-правда! Идём?.. Ну идём же, пожалуйста!
Кира пренебрежительно мотнула головой и уже взялась за скобу калитки, чтобы ползти к своему тюфяку, но… вдруг передумала. Фея? А что, если… А вдруг она сможет ей помочь? Как там по классике: колдуньи злые, всех заколдовывают; феи добрые, всех расколдовывают. Ну, насколько смогут. В крайнем случае, выписываю рецепт в виде поцелуя истинной любви. Так себе, конечно, вариант, но… Но попробовать стоит.